– Мужиков развязать, дать воды. Воевод и иных начальных людей найти и привести на правёж.
Дабы избежать ненужных волнений среди ватажников, воевода Анфимий Никитич вышел сам, за ним последовали сотники. Их окружили княжеские дружинники и повели в сторону ближайшей к воеводскому терему башне, подле которой располагалась пытошная изба.
На следующий день состоялся суд. Перед воеводским теремом за ночь соорудили помост, на котором под знаменами поставили три кресла. В центре сел великий князь владимирский Дмитрий Константинович, справа от него расположился его старший брат князь нижегородский Андрей, слева – князь ростовский Константин. Поодаль за столом разместились тиун княжеский и писцы. Слева в окружении воинов стояли послы татарские и булгарский князь Ази Билуг – посланец хана Булат-Тимура. Он-то и был главным обвинителем ушкуйников. Суд вершился споро: Анфимия Никитича и ещё сорок двух начальных людей, заковав в железа, передали послу хана Хидыбека для суда и расправы. Остальных же ватажников, приведя к кресту, пустили вольно. Те не замедлили оставить город. С ними ушёл и Ярослав.
Глава III. Долг платежом красен
1
На луговине, что сползала к реке Изломе, собрались уцелевшие после рядов ушкуйники, и хотя пострадали от княжеского суда немногие, на Излому пришло не более четырех сотен. Кто-то из ватажников ушёл в Новгород, а кто-то по лесам прячется, спасаясь от княжеского гнева.
На притащенный из окружавшего луговину леса обрубок дерева взобрался боярин Александр Абакунович. Все-таки ночь захвата княжескими дружинниками ушкуйников не обошлась без крови: рука боярина была на перевязи, да и голова стоявшего рядом с ним воеводы Дмитрия Сапы была охвачена набрякшей от крови тряпицей.
– Что ж, братья мои, наказал нас Господь за гордыню, чрезмерное питьё и житьё разгульное… Проворонили дружины княжеские, – разнёсся над понуро стоявшими ушкуйниками зычный голос Александра Абакуновича. – Думали, что на родной земле вольно жить будем и сам великий князь володимирский нам не указ. Ан нет! Ткнул нас Димитрий Константинович рылом в землю, и поделом! Впредь остерегаться надобно и своих, и нехристей-бусурман. Жаль вот токмо братьев, что головами выданы татарве. А посему – не защита нам князья! Верно ли я говорю? – обратился боярин к притихшей толпе.
– Верно! Всё так! – разноголосо отозвались ушкуйники.
– А не помститься ли нам за обиды, князьями причинённые, за наших братьев, татарам отданным на расправу?!
– Пустим кровя дружинникам! – уже дружнее подхватили ватажники. – Покажем князьям, чья воля!
– Одно плохо, – продолжил Александр Абакумович, – много оружия и зброи осталось в Костроме. А с голыми руками нам дружины