Возвращаться в подземное царств без какого-либо результата и разочаровывать отца не хотелось, поэтому я решил, что задержусь на поверхности, пока не раздобуду хоть что-то.
Чтобы скрыться от разливающегося по холмистым окрестностям света утреннего солнца, который отнимал силы и энергию у подземных существ, нужно было найти себе хорошее укрытие, и я, дернув за вожжи, направил Вольхора в скалистые горы, где наверняка удастся найти какую-либо пещеру и переждать там до наступления сумерек.
Верный пес быстро домчался до засыпанных снегом гор, где, у самого их подножия мы обнаружили целую сеть из пещер и разломов. Подобрав подходящее по глубине укрытие, мы обосновались там. Я, одним щелчком пальцев развел магический огонь, который пылал прямо из земли абсолютно без дров, чтобы поджарить мясо горного барана, добытого Вольхором по дороге сюда. Цербер устроился возле костра, так как ему не хватало тепла раскаленной лавы, к которому он привык за бессчетное количество веков. Лежа на брюхе, он вгрызался острыми клыками в свою долю добычи, дробя ее своей мощной челюстью вместе с костями.
Мне тоже не хватало удобств моих апартаментов, а еще вина и женщин, которые сделали бы мой поход немного веселее, но выбирать не приходилось, ведь я сам упрашивал отца, довериться мне, теперь-то нечего жаловаться. Но, даже, находясь в таких некомфортных условиях, я был рад, что Люцифер наконец-то увидел во мне самостоятельного мужчину, способного позаботиться о себе самом, а не безрассудного юнца, которым всегда считал меня.
Обглодав поджаристую лопатку, я кинул кость пускающему слюну Вольхору, и тот, обрадованный добавке, с нескрываемым восторгом захрустел ею.
Время тянулось бесконечно долго, и я, утомленный ожиданием, прикорнул к шерстяному боку дремавшего цербера. Одна из голов Вольхора настороженно приподнявшись, открыла сонные глаза, но увидев, что это всего лишь ее хозяин, лизнула мою щеку своим длинным шершавым языком и опустилась ко мне на плечо.
***
Проснулся я от того, что мое плечо затекло от лежащей и пускающей слюни на него пудовой собачьей головы. Освободившись от груза, я стряхнул вязкую жидкость с куртки и встал, чтобы размять тело и разгрузить позвоночник. Все тело болело и ломило, ведь я не привык спать на холодной твердой поверхности. Вольхор продолжал крепко спать, посапывая тремя парами ноздрей, а из его пастей смердело дыханием преисподней.
По длинному, поглощенному тьмой туннелю, я направился к выходу из пещеры, чтобы проверить свои ощущения и убедиться в том, что день близок к завершению и вот-вот начнется смеркаться. Мой биологический радар не подвел. Последние лучи солнца скрывались за горной грядой, а на пурпурно-фиолетовом небе показались первые звезды.
Я зевнул и потянулся, чувствуя,