– А у тебя есть какая – нибудь идея на этот счет? – С надеждой, Маришка уставила на меня свои глаза.
Входные двери отварились со скрипом, и в светлицу вошел Штефан. В его руках были несколько деревянных кольев с острым наконечником.
– А ты куда собралась, красавица? – Хмуро посмотрел он в нашу сторону. – Надеюсь не в замок нежити?
– Штеф, ты должен меня выслушать и понять. – Растерянно проговорила девушка.
– Ничего не хочу слышать. Ты ни к какому упырю не пойдешь. Я смогу защитить тебя. – Раздраженно сказал Штефан, указывая взглядом на колья.
– О – о – о, Пресвятые мученики. – Вздохнула Марика, поднимая глаза к потолку. – Вы что все сговорились, что – ли?
– Я тебя никуда не отпущу. Коль придется, умру, костьми лягу, но из дома тебя не выпущу. – Не выдержал Штефан и закричал. – Пусть только вампир появится здесь, я его сам убью, вгоню ему эти колья по самые гланды…
Братец Марики не стеснялся в выражениях. Он грозно размахивал кольями перед нашими лицами, что мы уже начали жалеть упыря.
«Да, уж, ему не сладко придется, если попадется Штефану на глаза».
На крики, сбежались и все остальные и увидели, что Марика стоит в полной готовности: в верхней одежде, с поклажей за спиной, готовая двинуться в путь. Мать девушки с новой силой принялась причитать, бабка завыла и размахалась руками, а всегда, спокойный дед, нервно, стрелял по всем присутствующим, своими пьяными глазами. Марика, чуть не плакала от разочарования, что ее план побега накрылся. Я никогда еще не видел в ее взгляде, столько боли и страданий. Было заметно, что она разрывалась между двух огней. А в этом случае, между четырех, и вампиром в придачу. Мне стало жаль свою подругу, так как она смотрела на меня своими щенячьими глазами, в уголках, которых застыли искрящиеся капельки.
– Дэш, ты моя единственная надежда. Сделай что – нибудь! – Одними губами, проговорила Марика.
Я стоял, и был готов провалиться сквозь землю, глядя на весь этот балаган, особенно неприятно было знать, что самый близкий и дорогой человек ждет от тебя каких – нибудь действий. У меня подкосились ноги, и затрещала голова от такого напряжения. Не выдержав, я рванул за дверь, и в какой – то агонии, даже не осознавая, что сейчас делаю (словно, моим телом управлял кто – то другой), изо всех сил бросился в сторону загонов для скота. Из кармана штанов, я достал кремни, и поднес их к соломе, которая находилась в самом дальнем сарайчике во дворе и начал стучать ими друг о друга, высекая искру. Получилось поджечь солому, раза с пятнадцатого. Сухие соломинки быстро тлели, а я приложил трясущиеся ладони вокруг губ и стал потихоньку дуть. Когда, появились маленькие язычки пламени, ногой сдвинул костерок к большой куче соломы, она быстро воспламенилась, и уже огонь стал распространяться на деревянные потолочные балки и ветхие стены. Я бросился в дом и стал