Данте надел плащ и подходящие для блужданий по глинистой почве походные ботинки, вставил в уши наушники и включил на «айфоне» трек с симфонией океанских волн. Подстроив дыхание под их размеренный шум, он захлопнул за собой дверь и начал спускаться.
Первые два этажа все шло как по маслу. Он поспешно спускался, держась за перила, и море наводняло его слух и разум. Добравшись до третьего пролета, он совершил ошибку – поднял глаза. Лестничный пролет нависал так низко у него над головой, что, казалось, вот-вот его раздавит. Не меньше чем на минуту он застыл на ступеньке, а потом задрал голову и посмотрел вверх, на лестничный колодец. Сквозь слуховое окно виднелся кусочек неба. Данте продолжил спуск, не отрывая взгляда от окошка, а руку – от перил. На пятом пролете он с кем-то столкнулся, и сердце зашлось от ужаса. Он мельком опустил глаза: перед ним стояла соседка. Губы ее шевелились, но ему не удавалось расслышать ни слова. Первым его порывом было вернуться назад, домой, и запереться на замок. Но мысль о Коломбе снова толкнула его вперед. Он натянуто улыбнулся соседке и продолжил спускаться. Оставалось пройти всего один этаж, когда музыку прервал звонок телефона. Данте ответил, вцепившись в поручень.
– Как вы, господин Торре? – спросила Коломба.
– Хорошо, уже подхожу. Сколько времени прошло? – стараясь говорить нейтральным тоном, поинтересовался он.
– Сорок минут.
Данте казалось, что он спускался минут пять, не дольше. Или пять лет.
– Скоро буду, – сказал он и разъединился.
Еще этаж. Всего один этаж. Он набрал воздуха, словно собираясь нырнуть под воду, бросился бежать вниз по ступеням и, почти не осознавая, что делает, вышел из дому.
Он на улице. Набрав полные легкие воздуха, Данте подпрыгнул от счастья.
Прислонившаяся к капоту патрульной машины Коломба, скрестив руки, смотрела на него:
– Туго пришлось?
– Немного. Но свежий воздух так опьяняет… – Данте, как напружиненный, сделал еще несколько па на тротуаре.
– К психотерапевту походить не пробовали? – спросила Коломба.
– А вы? – отозвался Данте.
Коломба не ответила, но глаза ее стали еще темнее.
– Прошу, – холодно сказала она, открыв перед ним заднюю дверцу машины.
– Я сяду впереди. Мне плевать, если какие-то правила это запрещают. Пристегиваться я не буду, а окно не закрою, даже если польет дождь. Хорошо?
– А своей машины у вас нет? – спросила Коломба. – Может, в ней вам будет удобнее.
– Я вожу только летом. У моей машины нет крыши.
Поездка оказалась долгой. Стоило прибавить скорость, Данте начинал так сильно нервничать, что раз десять Альберти приходилось