Ты-то всё помнишь, только нет тебя.
Лес
Странная вещь, непонятная вещь… Оглядываясь на свою жизнь, прочти прожитую, я вспоминаю как лучшее в ней не детство, которое было счастливым, не женщин, не книги, не дружбу, не города и события, не детей, не родителей и не творчество… а джунгли Индии. Вот и весь смысл, затмевающий все, что было в моей жизни и говорящий: вот для чего ты пришел в этот мир.
Для чего же? Чтобы в сумме несколько месяцев бродить по лесу? Быть с животными, видеть их, чувствовать и ради этого рисковать жизнью? И дело совсем не в адреналине – у меня более чем хватало этих ситуаций и без леса. А в том, что нет и не может быть другого входа в этот лес, ставший тем чувством жизни, той его полноты и подлинности, которую не давало ничто другое.
И вот я уже несколько лет, отсиживаясь… даже не в людях (а где?), думаю: куда ж себя деть после этого чувства? Некуда. А вернуться в то, что было, вряд ли возможно. И не потому, что «в ту же реку…». А потому, что дальше, кажется, просто некуда. Некуда быть ближе к слонам, когда стоял на пути их стада и остался жив, некуда ближе чем ревущий в лицо тигр или прыжок леопарда с отметиной оставшейся на моей переносице от его лапы. И еще десятки случаев, когда жизнь балансировала на грани. Куда дальше и сколько можно испытывать терпенье этих ангелов-хранителей, если они есть?
Но тогда я был со спутницей, той единственной, с кем все это делилось до недостижимых пределов родства и счастья. И я был рядом с ней тем бесстрашным и светлым мальчишкой, с которым ничто не могло случиться, и лес нас берег – за чуткость, за смелую радость…
Нет нас теперь. Все эти годы нет. И я думаю, отсиживаясь в этом небытии – вернись я туда один… Лес за версту это чует: кто ты и что с тобой. Нет, не страх смерти меня останавливает. А то, что так и будем стоять, уже все отдав друг другу, на расстоянии стоять, в немоте, вчуже.
Старуха Симург
Маленькая железнодорожная станция в горах, на перевале. Пустынный перрон, внизу, в долине, текут облака. Один поезд в сутки, проходящий, стоит пару минут. И эта старуха каждое утро идет встречать его. Из неоткуда, в не зачем. Очки с телескопической диоптрией то и дело падают, она склоняется до земли, пытаясь поднять их, опираясь на палку, глядя на них почти слепыми глазами. А потом садится на асфальт перрона и водит у лица открытой вверх ладонью. Думают, нищенка, дают милостыню. Она кивает, улыбаясь. Кому, чему? Не людям, кажется.
Снилось, что я лечу, лечу… и эта вселенная, где лечу световые годы, – ее лицо. И там, в самом начале мира, лежит – я и слова не подберу – не уязвимость, не открытость… Такая незащищенность, какая, должно быть, не знакома ни одной из форм жизни. Там начало. А иначе ничто на свете не могло лечь в его основу. Силы бы не хватило, крепости. А потом уже эта улыбка – облетающая, тополиная.
Индия, 2015-16
С Новым годом
У меня пока нет ни опыта слов, ни опыта джунглей сказать о происходившем