В молчании над морем. Александра Евгеньевна Шалашова

думала, как же теперь. В девять лет в городе не оставишь. А в школе – никого, праздник.

      Мама пришла, а папа – нет.

      Мама пришла с заплаканными глазами и с того дня полюбила выходить в выходные во двор и садиться на самую дальнюю лавочку.

      Так, чтобы Саша с балкона не мог разглядеть.

      *

      – Говоришь – в театре понравилось? – папа на пороге стоит, не входит. Стучаться два года назад стал. Сам, не просила.

      – Вот, – кладёт на пианино, – какое-то музыкальное. «Чудесная флейта», или как-то так. Хоть без оравы послушаешь.

      Страшно опять – тот театр с часами, лестница, Пашка. А теперь ещё и одна, без родителей, без Алины. «Чудесная флейта». Смотрю на билете – не чудесная, волшебная. Без разницы.

      На следующее утро не встала, сказала маме – ко второму уроку, математичка заболела. Поверила, собрала сумку, ушла. Днём вернулась после пяти уроков, а я на кухне сидела, раздетая, в майке одной. Что-то непохоже на тебя, сказала. Прогуливать взялась? Нет, ответила. А что сидишь? Так. Не знаю. Анют, случилось что? Ничего не случилось, просто не хочется.

      Отошла, стала пакет из продуктового магазина разбирать.

      Я никогда не врала родителям, и поэтому они поверили – что математичка заболела, что уроков не было. Что голова болела.

      Я два дня дома сидела, в комнате.

      А потом позвонила Анна Владимирова, и трубку папа взял.

      Я слушала через дверь. Потом папа постучался, вошёл, сёл на разобранный диван, на простыню смятую.

      – Что? – сижу в шортах, завернувшись с ногами в плед.

      – Спросила, что сказал врач, что всё ли в порядке, – папа бездумно водит рукой по ситцевым волнам одеяла, расправляет складки, – спросила, сразу ли повели в травмпунт, долго ли пришлось ждать.

      – Пап.

      – Спросила, прикладывали ли холодное. Мазь советовала – хорошую, которая её матери помогла, когда та упала. Мороз был зимой, гололедица. Так сказала.

      – Пап, – сажусь прямо, ровно. Чашка стоит на табуретке, застыл чай тёмными кольцами по краешку, – а что я должна была вам сказать? Что дралась?

      – Да. Что дралась. Что сказала учительнице, что папа тебя встретит и поведёт в травмпункт. А папа в тот время чёрт знает где был!..