Что же касается Михаила, то и он почему-то страстно желает, чтобы очевидная ситуация была истолкована в прямо противоположном ей смысле. Не знаю, как вам, а мне хочется обнять его. Будь у меня грудь, я бы его к ней прижала и сказала: “Милый, чем ты так напуган? Что заставляет тебя извергать тонны словесного шлака, вместо того чтобы признаться: ты хочешь свою новую юную знакомую. В этом нет ничего страшного и тем более противоестественного. Заканчивай эти штучки, Михаил. Нет никаких хороших женщин, есть только женщины, которых тебе хочется трахать, и те, которых не хочется”.
Михаил открыл рот, чтобы продолжить повествование о своих злоключениях, но Марта его опередила. И не просто опередила, но оставила далеко позади.
– Единственным моим мужчиной был мой отец! – объявила она.
Повисла тяжелая, как дыхание после бега, пауза. Она была наполнена банальной, даже скучной мерзостью, но эта мерзость рождает интерес, интерес – разговор, а разговор щекочет нервишки.
– Да ладно… – пробормотал наконец Михаил.
Марта печально выдула дым.
– Так ты… – до Михаила начало доходить, – ты… свалила, что ли? Сбежала?..
Чтобы помочь Михаилу справиться с первоначальным шоком, а также немного побудоражить его воображение, Марта принялась тихим, влажным голосом описывать технические нюансы инцеста. На вопрос о побеге она не ответила. И так все ясно.
Выслушав про первое изнасилование в номере отеля в Порту, после которого (видимо, в награду) Марта получила шоколадную бутылочку с вишневым ликером, про то, как ее смешили презервативы, потому что она думала – это воздушные шарики, а также про преступное, грязное удовольствие, которое Марта, к своему стыду, от всего этого получала, Михаил встал.
Марта тоже.
Михаил шагнул к Марте и порывисто прижал ее к своей груди. Это ведь естественная реакция нормального человека, столкнувшегося с ужасом жизни. Марта прильнула к нему – наконец-то и на ее долю выпало простое человеческое участие, а не только сексуальная эксплуатация. Так они и стояли на тускло освещенной веранде мотеля, два одиночества, пока их идиллическое единение не нарушила эрекция.
Марта ее ощутила, а Михаила она повергла в отчаяние. Он положил голову на плечо Марты и произнес:
– Ты меня дико возбуждаешь. Не знаю, что с этим делать.
Ну что с этим обычно делают? Дают себе пару минут подумать, и если дикое возбуждение не отпускает, отправляются туда, где никого нет, но есть закрывающаяся дверь. Марта и Михаил затушили сигареты и двинулись в номер