Люди отошли в сторону, уступая дорогу, и я заметила Джареда, прибывшего под радостные возгласы окружающих.
Он приехал на мотоцикле, который купил еще в школе. В последнее время Джекс хранил его в своем гараже, ведь Джаред для гонок обзавелся байками покруче. Свернув к обочине, парень затормозил, сдал назад и припарковался. Его мгновенно окружили старые друзья, поклонницы и даже поклонники.
Джаред снял шлем, слез с мотоцикла и улыбнулся своему давнему товарищу Заку. У меня внутри все сжалось, когда я заметила сидевшую позади него девушку.
Я не узнала ее и постаралась не брать в расчет ревность при мысли, что он привез ее с собой из Калифорнии.
Каждый хотел с ним пообщаться. Джаред снова оказался в центре внимания, как обычно.
Мэдок вывел меня из транса, щелкнув пальцами перед лицом, и спросил:
– Ты разозлилась?
Поджав губы, я ответила:
– Нет.
– А стоило бы, – парировал он. – Это не его зрители, а твои. Они пришли посмотреть на тебя.
Я резко вздохнула:
– Мне все равно…
– Согласен, у некоторых из них хорошая память, – перебил Мэдок, – и им интересно увидеть, какие орудия пойдут в ход, когда вы с Джаредом окажетесь в одном месте, но все-таки он не должен перетягивать внимание на себя в твоем шоу.
– Меня совершенно не заботит… – набросилась я на него, но тут же умолкла, когда парень схватил меня за руки и потряс.
– А что тебя заботит? – прорычал Мэдок.
Фэллон и Джульетта рядом со мной замерли. Я тяжело вздохнула, не ожидая такой грубости. Когда он дернул меня за свободную черную майку и порвал ее по шву, я едва моргнула, стиснула челюсти и спокойно спросила:
– Мэдок, какого черта ты творишь?
Он завязал края в узел, оголив половину моего живота.
– Ты – королева, – напомнил парень, затем подхватил рюкзак с земли. – Ты властвуешь на этом треке, над всеми здешними гонщиками. Джаред не ведает об этом факте, так что просвети его.
Я сделала глубокий вдох, не желая показать ему улыбку, которую старательно скрывала. Да, все это мое: гоночный трек, пятничные ночи, победы.
Необходимости вступать в противоборство с Джаредом не было, только я своего не отдам.
Развернувшись, Мэдок рявкнул последний приказ, прежде чем ушел:
– Джульетта, дай ей гребаную помаду.
Я недовольно нахмурилась.
Говнюк.
Джульетта принялась рыться в своей сумке. Мэдок же швырнул мой рюкзак к себе в машину, чтобы наверняка лишить меня предлога покинуть тусовку после гонки.
Мой взгляд опустился к майке – узел теперь не развяжешь, потому что она разорвана. Вот козел.
– Твой муж…
– Сущее наказание? – договорила Фэллон, улыбаясь своими зелеными глазами. – Да, он такой.
Я дернулась, когда Джульетта попыталась накрасить мне губы красной помадой.
– Не вертись, – отчитала