А потом, скорее чутьем, чем осознанно, потянулась к душе.
– Может, не стоит его есть?
Рейзи стоял рядом. Он был бледным как полотно. Объяснять, что жрать душу я и не собиралась, было некогда. Зато я увидела, как ногти на моей руке, той, что тянулась к призрачному светлому, удлинились, превратившись в когти с крючьями. И зацепили душу. Та забилась, словно пойманная в силки.
На миг меня окатило желание и вправду ее съесть. Оно родилось изнутри, оттуда, где клубился источник моей силы. «Ты станешь сильнее…» – будто шептала тьма.
Но я стиснула зубы и со злостью запихнула душу обратно в тело. Буквально вбила ее. И тут же сама потеряла сознание.
В себя пришла от звонкой пощечины. Надо мной нависал ректор.
– Может, объяснишь, что тут произошло?
Все та же лужайка. Уже не бледный, а синюшный Рейзи. Чемодана с Карой нигде не было.
– Меня убедили, – прохрипело сбоку, – что быть порубежником – не мое призвание.
Рыжий сидел, прислонившись в столбу. Его глаза были закрыты.
– Интересно… – протянул Анар.
– Знаете. Я только сейчас понял, что жизнь у меня одна. И гробить ее на то, чтобы стать слабым порубежником… Именно слабым. – Он горько усмехнулся. – Ведь сильным с моим уровнем дара мне не быть… Да и не хочу я им становиться. Совсем. – Гарди выдохнул и решительно закончил свою речь вопросом: – Могу я написать заявление об отчислении?
– Пойдешь против приказа? – вскинул брови ректор.
– Зато не против себя, – возразил рыжий.
– Управился в удар колокола. – Меня смерили оценивающим взглядом. – К тому же пожиратель душ. Что ж… Свое место ты сумел отвоевать.
Глава 3
Спустя совсем немного времени мы все были в приемной. Рейзи переминался с ноги на ногу и бледнел. Я писала заявление о зачислении, рыжий – прошение о том, чтобы его исключили по собственному желанию. Перо в моей руке подрагивало, то и дело ставя кляксы. А взгляд нет-нет да и косил на светлого. Точнее, на его шею. На ней сейчас был едва заметный шрам. Все же целители в военной академии свое дело знали.
А мне, наверное, этот самый шрам будет долго сниться. Внутри поселился страх. Я едва не убила Гарди. Нет. Даже не так. Я его убила. И в какой-то момент даже не хотела спасать. Был слишком велик соблазн взять душу, а с ней и силу рыжего. Миг я колебалась: спасать или отнимать. И вот это было самое страшное.
Я осознала, что значит быть пожирателем: каждый раз бороться с искушением стать сильнее за счет смертей других. Вот почему у темных пожиратели (или уничтожающие души) – это особая каста. Как и порубежники. Последние, борясь с дикими порождениями мрака, вырвавшимися в наш мир, могли выжечь вместе с тем же гааком целую деревню. И Темный владыка не упрекнет такого порубежника гибелью нескольких сотен простых темных. Ведь главное – остановить демона, который может сожрать не только маленький поселок, но и целый