Пилотный канал, прогрызенный в скале дроном, оказался совсем коротким, зонд эвакуатора не ушёл в него и до половины. Сдохший пионер был извлечён за десяток секунд – рутинная, насквозь привычная операция. Причиной стремительной разрядки батарей оказался не технический сбой, а встретившееся на пути гнездо крупнокристаллического корунда. Изношенный механизм тупо не справился с препятствием.
Аркадий бережно уложил тушку дрона в захваты зарядного гнезда, поднялся в пилотское кресло проходческого комплекса, пробежал пальцами по сенс-панели и взялся за джойстики управления комплексом. Гнездо крупных рубинов – редкая и очень удачная находка. Что оружейники, что энергетики с руками оторвут. Блоки плазменных горелок завертелись, принимая рабочее положение, и гардемарин толчком педали послал комплекс вперёд. Если на вашей улице опрокинулся грузовик с пивом, не время думать о причинах, пользоваться надо.
– Что нам базальт, что нам гранит? Плевать, что роторка фонит! – донёсся сквозь грохот двинувшегося вперёд агрегата звонкий юношеский голос. – Эх, так твою мать, работа́ть и работа́ть! – В такт гудению перегретой плазмы пелось в охотку. Жизнь-то налаживается!
Пройдя заданное расстояние, комплекс остановился и начал активно расширять канал, обходя ценное кристаллическое гнездо. Когда глыба с обнаруженным ресурсом нависла над освобождённым от камня пространством, Аркадий отвёл комплекс назад и вывалился из кабины. Тщательно осмотрел камень, с разных ракурсов аукнул породу портативным вибролокатором, определяя точное положение находки.
– Мы тебя по старинке, вручную! – заявил гардемарин, вытаскивая из креплений штурмовой вибротесак. Мессер старенький, с магнитной накачкой абразивной струны, зато надёжный, как лом, и совсем не прожорлив. Таким хоть брейся, хоть банки пустотного пайка потроши – режет чисто и без напряга. При бритье, конечно, сноровка нужна, но с опытом, говорят, приходит. Если выживешь.
Гранит им пластается без усилий. Аккуратными плитками валится под ноги. На идеально ровном, оплавленном полу штольни громоздится красно-розовая куча, мешая передвигаться. Увлечённый гардемарин не замечает, как в обрабатываемом массиве что-то начинает потрескивать. Азартно пластая камень, Лобачевский продолжает напевать «Песенку штрафника Васи». Сей пропитанный матерщиной гимн в Морском корпусе