Слабые люди. Сергей Хабаров-Триль

подходить к Саше, дабы не пришло наваждение, потому что знаю– если боль усилится, я сделаю что-то непоправимое! Сколько раз я уже смотрел на ее тонкую шейку и представлял, как она хрустит под моими ладонями, ах!"– О.Н. провел пальцами по редеющим волосам, все так же жмурясь от боли, скрежеща зубами перед объективом; и все же находит в себе силы улыбнуться,– "Я начинаю сходить с ума. Вот так просто и лаконично. Обычно боль делает из животного человека, потому как он сознает ее источник и предотвращает дальнейшее возникновение. Но мой источник внутри меня и моя боль делает из меня бездумное животное. О да, я все-таки схожу с ума!"– нервный смех, – "И я все еще не знаю, зачем снимаю это? Кому будет интересно смотреть на то, как расплодившиеся внутри черепной коробки тараканы вместо вечеринки решили устроить теракт?"

      –щелк-

      ____

      Запись 000003. 16.04.2024. 20:00

      Он выглядит просто ужасно. В ярком свете люстры и без того тонкие губы превратились в натянутые полоски, небритые щеки запали тенями под скулы, а глаза словно бы провалились вовнутрь глазниц. Пальцы рук, похожих на два бледных паука, методично отстукивали по коленям, сведенным вместе. Он заикается.

      "Я наконец-то уснул, да ненадолго! И мне… приснился кошмар– будто меня похоронили живьем! Все было настолько реально и осязаемо… о черти-чертушные, я чуть с ума не сошел!"– при этом О.Н. продолжал загадочно улыбаться, словно посмеиваясь над своей трусостью либо же по другой менее вероятной причине, – "Держу пари– от моего вопля проснулся весь дом, если не весь двор. Я жутко напугал Сашеньку, чем только все испортил– если сначала она списывала все на нервы из-за работы, то теперь начинает что-то подозревать. Она посоветовала мне обратиться к психиатру, заявив, что моя бессонница, а теперь уже и этот кошмар, это ненормально и что-то с этим надо делать. Блаженны незнающие, ибо не ведают зла… Так, кажется? Не знаю– к Библии я в последний раз прикасался лет в семь, когда мне ее всучила бабка. Я сказал ей, чтоб не лезла. Саше, то есть, не бабке. Я все еще не решил, стоит ли рассказывать ей о том, что зреет у меня внутри. Не потому, что не хочу беспокоить, нет. Дело в том, что Саша– женщина, весьма одаренная в плане общения. Она– та единственная ниточка, что удерживает связь между мной и отцом с матерью. Она постоянно заставляет меня вспоминать о них, устраивает небольшие встречи, постоянно заводит разговоры о том да о сём, тактично пытаясь не замечать, как электризуется воздух за столом. Если бы она узнала, то узнали бы и мои родители, а этого я точно не хочу– в этом я уверен на все сто из ста."

      Широкая улыбка от уха до уха. О.Н. силится показать, что не лыком шит и имеет силы для того, чтобы улыбаться в лицо смерти. Впрочем, улыбка быстро гаснет и блеск в глазах затухает следом. Явно чувствуя слабость, он подбирает ноги и укладывается в кресле в позе эмбриона, чуть скосив взгляд на камеру.

      «Хотя, наверно, зря я так… Наверное, им бы тоже стоило знать. Может статься так, что болезнь разломает некие воздвигнутые