Религиозный смысл болезней. Вадим Анатольевич Елфимов

чувствует любви родителей (хотя они могут считать, что ребёнка своего очень любят). От этого заболеть на самом деле достаточно просто. Дети могут болеть для того, чтобы быть замеченными. Если не они сами, то Бог таким образом учит родителей. Для ребёнка любовь к нему его близких является очень мощным щитом, потому что он ещё только начинает жить, он слишком неосторожен и отчаянно беспечен. Любая зараза для него является не только просто объективно опасной, но ещё и притягательной. Но самое главное при этом – это ощущение, что ты своим родителям не нужен. Не случайны очень распространённые среди детей обиды: вот, я умру, пусть они поплачут. Болезнь может быть в таком случае облегчённым вариантом исполнения таких желаний.

      Для ребёнка связь его болезней и чужого негатива довольно прямая, потому что ребёнок чист, ему просто необходимо заболеть при переходе через некоторое пороговое напряжение. Взрослый человек рад был бы и заболеть иной раз, чтобы вспомнить самому и напомнить другим о том, что его любят, но не может, так как собственные грехи мешают. Не заслужил ты, чтобы тебя баловали.

      Родители во время болезни ребёнка на долгое время забывают обо всех других делах, и страдают порой гораздо больше своего ребёнка. Болезни детей – это всегда укор их родителям. Такие страдания на самом деле есть не что иное, как муки совести (108). Значит, есть за что – хотя вряд ли многим это приходит в голову. Пусть даже так, пусть взрослый человек не жалеет своего добра, пусть страдает, отрицая разумом свою вину (теоретически речь в общем даже и не идёт о вине именно перед ребёнком, хотя, конечно, дефицит любви по отношению к нему всё-таки является основным фактором) – очищение всё равно имеет место. Чаще всего временное, но определённо, что небессмысленное, и не без будущих последствий. Из века известно, насколько болезнь ребёнка заставляет страдать его мать. Пока ребёнок ещё младенец, между ним и матерью существует очень мощное взаимное поле взаимодействия. Нередки случаи, когда материнская любовь буквально возвращала ребёнка «со дна моря» (109).

      Заболевший ребёнок – и не только – «касается всей семьи» (110). Болезнь или травма близкого человека таким образом может служить средством улучшения отношений не только между больным и здоровым, но и между здоровыми, например, между родителями заболевшего ребёнка.

      Учителя церкви в какой-то степени идеалисты. Например, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) писал, что «материнская молитва для детей – на всю жизнь помощь» (111). Образ Богоматери всегда стоит у священников перед глазами, и хотят они того, или нет, они иной раз преувеличивают меру родительской любви. К тому же монашество не знает семейных отношений изнутри – детский опыт здесь не в счёт. Понятно, что отец Иоанн пишет о том, как должно быть. Для него нет вопроса в том, что нелюбимые и малолюбимые дети в семье – это ненормально. Однако в реальной жизни всё не так однозначно. Семья может быть благополучной, ребёнок сыт-одет-обучен, но очень нередки ситуации, когда мать, право же, уж лучше