И гасится шипящими дверей
И всё
Дорога длится полчаса
Всплываем на поверхность
Тонем в ней
Разъединяя наши голоса.
1968
«Полёты птиц…»
О. Иоселиани
Полёты птиц
Для развлеченья глаз
Я совершал кружась под небесами
Весёлыми пернатыми глазами
Настолько высоко
Что видел Вас
В далёкой Вашей винной стороне
Где видно Вы забыли обо мне
Когда не пишите
Ах, это так легко
Лишь пару строк
В таком изящном роде:
«Глаза твои летают высоко
Что по приметам к солнечной погоде».
1968
«Как ночь бела…»
Как ночь бела
Белей лица во тьме
Не видно губ где распустился смех
Лишь розовое ушко светит сбоку
Затейливей чем русское барокко
В неясном Петропавловском соборе
Куранты бьют зарю
Ночь вытекает в море
И золочёный ангел на шпицу
Подносит солнце к влажному лицу.
1968
«Но где-то есть места…»
Но где-то есть места
Где вода чиста
Как рыба ходит в глубине
Так любовь твоя во мне
Что видно камушки на дне.
1969
«Что сущее во мне?…»
Что сущее во мне?
Уменье любоваться,
Горчайшие слова
Сластить на языке,
Следить сплетенье трёх задастых граций,
След ракушки, оставленный в песке
Реки.
Спуститься к ней (реке) под утро.
Туман ещё теплится над водой.
(Поёживаясь. Спать да спать ещё б…)
Как будто
Я помню всё, что было не со мной.
Иль было?
Только, верно, так далёко,
Что память путается неспроста.
(Бал. Баловница. Царскосельский локон…)
Бакунина?!
– Река какая?
– Мста река.
Спуститься на рыбалку с удилищем тугого ивняка.
Наладить снасть.
Засунуть пальцы в банку.
Осклизлого нащупать червяка
И на крючок,
А длинен, так порву
И поплюю,
Клёв клёвый на рассвете.
(Ты, мальчик, пальцы вытри о штаны. Я о траву.
Сиди. А я пошёл. Терпения не хватит
Ловить на удочку…)
1969
«Как странен город в утреннем обличье…»
Как странен город в утреннем обличье
Когда ещё несмелая заря
Чуть теплится
И вдохновенья ищет
В горящих с ночи фонарях
Как странен город
Так ли ты странна
Когда движеньями нечёткими со сна
Примятое лицо ополоснув
За завтраком склоняешься ко сну
Но время на исходе
Ты спешишь
В автобусе —
Да не в обиде —
Спишь.
1969