– Не слушай его, Стив. Ешь, и будет тебе счастье.
– Ага, – кивнул безымянный констебль, – забрось это в себя, Стив. Чудесные куски мертвой свиньи. Поджаренные на собственном сале. Истекающие жиром. Как раз то, что нужно твоему бурлящему, вздутому желудку.
Стив начал сереть.
– И ничего больше, кроме куска свиного сала, чтобы успокоить…
Новенький мог больше не продолжать. Стив выскочил из-за стола и, закрывая ладонью рот, ринулся в туалет. Когда характерные рвотные звуки, усиленные эхом, донеслись из ванной комнаты, острослов ухмыльнулся, схватил оставленный Стивом сэндвич и сунул себе в рот.
– Что хорошо, то хорошо! – сказал он, вытирая стекавший по подбородку жир.
– Ты абсолютный конченый ублюдок, Саймон Ренни! – заметила констебль Ватсон.
Ублюдок Саймон Ренни подмигнул ей:
– Выживают самые приспособленные.
Логан сидел за столом, откинувшись на спинку стула, и пытался вспомнить, что случилось вчера вечером. Никакую вечеринку он не помнил. После паба он вообще ничего не помнил. Да и кое-что до паба тоже вспоминалось смутно. Ясно было только одно: он был вчера на вечеринке и кое-кто из ребят перебрал и остался у него. Это было логично. Его квартира находилась на Маришаль-стрит, в паре минут от Квин-стрит и штаб-квартиры полиции Грэмпиана. И все равно он никак не мог вспомнить, что было после того, как их выставили из паба. Стив, констебль, блевавший в настоящий момент в его туалете, поставил на музыкальном аппарате «Вот такое волшебство», песню «Квин», и быстро снял с себя всю одежду. Это нельзя было назвать стриптизом. Он не столько дразнил, сколько шатался по залу, как пьяный идиот.
Работники бара настоятельно попросили их удалиться.
Это объясняло, почему половина абердинских констеблей была у него дома – либо в кухне, поедая сэндвичи с беконом, либо в ванной, обнимая унитаз. Но это ничего не говорило насчет констебля Джеки Ватсон и ее прекрасных ножек.
– Итак, – сказал он, наблюдая, как Ватсон откусывает еще один громадный кусок сэндвича, – как вы дошли до такой жизни, что приходится дежурить на кухне? – Тема была нейтральная. Никто не смог бы разгадать подтекст: мы спали с тобой прошлой ночью?
Она вытерла рот тыльной стороной ладони и пожала плечами:
– Моя очередь. Если в первый раз ночуешь в гостях, утром готовишь сэндвичи. Но если ты дома, то готовит тот, кто по очереди за тобой.
Логан кивнул, как будто именно так все и должно быть. Проснулся он слишком рано и на повышенную скорость мысли еще не переключился. Он просто улыбнулся, словно бы говоря: надеюсь, не сказал ничего плохого о том, что случилось прошлой ночью.
– Ну что… – Он встал, стряхнул крошки в мусорную корзину. – Мне пора идти. Совещание ровно в шесть тридцать, нужно подготовиться… – Вежливо и по-деловому. Никто ничего не сказал, даже не взглянул на него. – О'кей, надеюсь, вы все проверите и запрете дверь. Встретимся позже… – Он умолк, ожидая какого-нибудь