Во оны дни специалист по яшме, ювелир, почтительно поднес большую драгоценность: владыки Чу его казнили. Ли Сы исчерпал преданность царю: Ху Хай подверг его всем казням сразу. Вот этим можно объяснить, что Цзи-барон принял вид помешанного будто человека, Цзе Юй бежал подальше от людей. Они напастей этаких боялись, а я б хотел, чтоб Вы, великий государь, внимательно всмотрелись бы сначала в те помыслы, что в дни былые и ювелиром и Ли Сы руководили, и лишь потом – в то, что князь Чу и царь Ху Хай о них наслушаться могли со стороны. Не надо заставлять меня посмешищем стать пред Цзи-цзы и Цзе Юем.
Я, Ваш покорнейший слуга, слыхал, что сердце было выковыряно у Би Ганя, Цзы-сюй же был утоплен в мешке уродливой совы. Сначала было я, покорный Ваш слуга, не верил этому, теперь же понял и познал. Хотел бы я, чтоб Вы, великий государь, внимательно всмотрелись в это дело и хоть немногое мне оказали снисхожденье.
Есть изречение такое: „Бывает, что с белой уже головою, а словно недавно сдружились они; бывает и так, что крыши повозок сцепились в пути, а люди как будто друзья уж давно“. В чем дело здесь? Вот: знающий своего друга или не знающий его. Вот почему Фань Юй-ци убежал прочь от Цинь и направился в Янь: он там пожертвовал голову Цзину, чтоб тот сделал в Цинь дело Даня. Ван Шэ – то из Ци направился в Вэй; он на стену взошел и зарезал себя, чтобы Ци отогнать, а Вэй сохранить. Выходит, что Ван Шэ и Фань Юй-ци совсем не новичками были для Ци и Цинь и не были известны в Янь и Вэй. Так что же заставило уйти из двух своих удельных царств и умереть за двух других князей? Все это оттого, что их дела вполне совпали с убежденьем и что за честь свою они стоять готовы были до конца. Такое было и с Су Цинем, который был дискредитирован по всей нашей земле, но стал он вроде как хвостом, приверженцем слепым в уделе Янь. Во Гуй в сраженьях потерял шесть городов, но он для Вэй забрал Чжуншань. Выходит, значит что же? Здесь подлинное было взаимопонимание людей.
Су Цинь служил министром в Янь; его чернили перед князем. А Яньский князь рассвирепел, схватил свой меч и… накормил его своим тысячеверстным скакуном. Во Гуй прославился в Чжуншань: его оклеветали перед Вэйским Ученым князем – Вэй Вэнь-хоу. Вэнь-хоу ж наградил его жемчужиной, сияющей в ночи. Выходит что ж? Вот два властителя и два раба их: они готовы были рассечь сердца свои, разрезать печень – вот до чего друг в друга каждый верил! У них-то разве все шло только на словах, поверхностно плавучих и пустых? Смотрите, женщина, урод или прекрасная собою, – все равно, лишь стоит ей войти в сераль, как ревностию все объяты будут. Так и ученый муж на службе у царя, будь он достойный человек иль просто низкий негодяй, ему лишь стоит появиться при дворе, как зависть он увидит от других. В былые дни жил Сыма Си, ему в Сун отрубили ноги, а он в конце концов