К тому злополучному году, когда он попал в Бутырку, Амиран-Мартали крепко держал под собой гостиничный комплекс в Измайлово и несколько крупных кооперативов, которые, как грибы, начали повсюду появляться с приходом к власти Горбачева. Поскольку деньги как таковые его всегда интересовали мало – на жизнь ему хватало вполне, – все деловые расчеты вел у него Нугзар Джанашвили, юркий деляга с рано наметившейся лысиной, огромной страстью к любому виду наличности и необузданной тягой к роскоши.
Многие за глаза звали Джанашвили «жмотом» или «лысым», но при очном общении обращались к нему по кличке Нуга или, как Амиран, уменьшительно и дружески называли Джаник.
Когда Джанашвили появился в окружении Амирана-Мартали, точно уже никто сказать бы не смог. Кажется, это произошло в середине восьмидесятых, когда Амирану срочно понадобилась крупная сумма в валюте. Тут-то и появился на его горизонте Нугзар, быстро устроивший ему обмен по приемлемому курсу. Потом было еще несколько совместных дел, в которых Джанашвили показал свою деловую хватку. Мало-помалу Джаник стал незаменимым человеком в группировке Амирана-Мартали.
Амиран ценил ум своего экономиста. Он доверял ему настолько, что спустя несколько лет сделал своим равноправным партнером во всех делах и, если дело касалось чисто экономических выкладок, всегда прислушивался к мнению Джаника. Вот это-то самое доверие и сыграло с ним злую шутку, приведя Амирана-Мартали в тюрьму.
А началось все с того, что однажды Джанашвили предложил Амирану Мартали вложить средства в антиквариат. Нугзару удалось убедить партнера в том, что игра стоит свеч. Джаник полностью взял это дело в свои руки, и поначалу Амиран, видя, что оно дает надежный доход, перестал вникать в то, что творит партнер за его спиной. А тот, не удовлетворяясь обычной скупкой старинных вещей и картин у их владельцев, принялся скупать краденое и даже заказывать ворам ту или иную картину или икону.
На подобные вещи спрос был в основном у иностранцев. Они платили большие деньги, причем в валюте. Нуга находил исполнителей, те выкрадывали нужную вещь, и Джанашвили переправлял ее по своим каналам за границу. Со временем часть денег Нугзар стал прятать по европейским банкам. Он обрастал заказами от толстосумов-фирмачей и считал, что прибыль, которая идет в его руки, целиком принадлежит ему. Джанашвили, конечно же, для отвода глаз кое-что «отстегивал» на общак, даже подарил пару дорогих картин Амирану, – но никто по-настоящему не знал, сколько денег, откуда и куда проходит через него.
Жадность Джанашвили когда-нибудь должна была привести к ошибке. Так и случилось. По заказу одного фирмача и с подачи Нугзара из государственного