– Раздвинь ноги, – потребовал он. Ни намёка на пощаду.
– Иди к чёрту…
Его палец резко и неожиданно вторгся в меня, упираясь в преграду, причиняя боль. Слёзы проступили на глазах.
– Мне больно! – всхлипнула я.
Сдавленный стон Стража прокатился по моей щеке, я ощутила горько-терпкий запах. Он убрал руку.
– Истана ещё ни с кем не была? – усмехнулся он противно, сдавливая горло сильнее, продолжая теребить клитор, вынуждая захлебнуться.
Но крепкие пальцы на моём горле не позволяли издать ни звука больше. И когда пик наслаждения вместе с зудящей болью и омерзением едва не опрокинул меня в бездну, он грубо толкнул меня вперёд, заставляя сжиматься от пульсирующего саднящего наслаждения, гуляющего по моему телу и сотрясающего его, но так и не достигнувшего выброса. И это было омерзительно гадко.
– Я надеюсь, ты проснулась и станешь теперь более собранной. Я жду тебя на улице, асса́ру.
Я схватилась за стол, зло глянула на него через растрёпанные волосы. Титан вышел, хлопнув дверью. А во мне столько было ненависти, сколько я не испытывала за всю свою жизнь.
Маар вышел, его трясло от острого, разрывающего на части желания. Эта маленькая лживая асса́ру оказалась ещё и девственна. Эта мысль пестрела перед глазами, как кровь, будоража и сбивая дыхание. Только злость не дала ему совершить то, чего так вожделело его тело. Но Маар не сдержался, асса́ру привяжет его к себе, а это не позволительно. Стражи Бездны не должны привязываться к женщинам. Да он и не способен на это, но об Истане он думает слишком долго… За это утро, пока они ездили к границе Излома в дозор, она не выходила из его головы. Это плохо. Скверно! Маленькая дрянь накидывает на него путы. И надо бы поставить ей клеймо, чтобы заковать её чары, но так не хотелось портить эту белую шёлковую кожу. В пути до Излома, во время которого они успели с отрядом подняться в горы, Маар всё думал о том, как она могла жить всё это время здесь, на краю Бездны, и скрывать свою сущность. Никто не знал, кто она на самом деле. Эта женщина, целительница из соседнего селения, ничего не знает об Истане. Она всё отрицала, какие бы Маар не задавал ей наводящие вопросы. Очень странно. И непонятно. Маар не любил неизвестность.
Женщина-целительница, едва Страж вышел из хижины, напряглась вся. Он ощущал её благоговение перед ним.
– Помоги ей одеться, – приказал он.
Та послушно кивнула, нырнула обратно в хижину.
Как назло, та старуха, с которой жила Истана, исчезла, и больше не у кого было спросить об асса́ру, но ведь должны же остаться где-то её родственники. Кем была ей эта старуха, с которой жила Истана, Маар ещё узнает, а пока ему нужно было срочно избавиться от этого сводящего с ума вожделения, иначе придётся туго, а ведь ещё длинный путь впереди. Он оглядел в белизне снега своих соратников, что толпились у костра, готовя еду. Ночь была тяжёлой, они уничтожили сотню порождений, пусть и многим из тварей удалось скрыться,