Огненное сердце вампира. Альбина Рафаиловна Шагапова

От неё всегда пахло мочой и тухлой селёдкой. Не могу до сих пор понять, как ей удавалось избегать вампирских штрафов? Распространять дурной запах в общественных местах строго запрещалось. Она никогда не забывала больно щипнуть меня за щёку, или дёрнуть за ухо, объясняя это огромной любовью ко мне. Антонина Антоновна была не из тех бабушек, пекущих пироги и блинчики, желающих накормить всех досыта. Напротив, приходя в нашу с отцом квартиру, она тут же принималась ворчать, что отец меня слишком балует, что я много ем, и с какой это стати этот несносный ребёнок болтается без дела и мешает взрослым. Справедливости ради, нужно отметить, что я была идеальным ребёнком, послушным, молчаливым и скромным.

      – Я не один, у меня есть дочь, – отвечал отец, изучая взглядом выцветший узор на клеёнке.

      – Тьфу! – бабка в сердцах топнула ногой. – Мать этой девчонки давно умерла! Я понимаю, Кристина напоминает тебе о ней. Но, послушай, не стоит губить свою жизнь. Ты– здоровый молодой мужик и не можешь жить одними воспоминаниями.

      Помню, как долго плакала в комнате, прощаясь со своими мечтами, как рвала портреты матери, нарисованные мной, как ругала себя за наивность и глупость. Позже, много позже, я спросила отца, почему он не сохранил ни одного фото матери. На что, папочка цинично ответил, мол, он не желает молиться на лик умершей жены и размазывать сопли, ведь у него, у Юрия Алёшина, есть задачи поважнее.

      Глава 4

      Почему каждый, с кем бы я не столкнулась, пытается меня унизить? Почему в качестве объекта своих насмешек выбирают именно меня? Какова причина моих неудач? Внешность? Да, пожалуй. Легко обидеть беззащитного ребёнка, смотреть, как это дитя крепится, старается не показывать своих слёз, кусает от досады пухлые губки и надувает, красные, от обиды и стыда, щёчки, как блестят от непролитых слёз, большие, словно у куклы, глаза.

      Я лежала на столе, словно кусок говядины, готовящийся на жаркое. В, уже начавшие затягиваться раны, впивались колючие шерстинки водолазки. Я чувствовала, как по коже стекают капельки пота, от чего хотелось почесаться, а ещё лучше – окатить себя водой, прохладной и освежающей. Вокруг меня, затаив дыхание, лишь изредка, чуть заметно улыбаясь, сгрудились белые халаты. Щёки мои пылали, взгляд упирался в склонённые надо мной лица однокурсников и в ещё одно, ненавистное лицо.

      Закрыть глаза, отгораживаясь от происходящего, показалось мне слишком унизительным. Нет уж, я буду смотреть в эти бесстыжие морды, сохраняя на лице каменную маску безразличия.

      После вчерашних пыток тело болело, кружилась голова, и мелко тряслись руки. Раздражало всё, и покашливания однокурсников, и голос препода, и шлёпанье тряпки за стенами кабинета. А уборщица, словно издеваясь, шмякала и шмякала своим рабочим инвентарём прямо под дверью. Чавкающий звук тряпки возвращал меня во вчерашний кошмар, от чего, тело покрывалось противными мурашками.

      – Любое эмоциональное состояние отражается в теле живого существа, ведь эмоции – ни что иное, как ответная реакция организма