Коробейников и Загорянская встретили Новый Год, хорошо выпили и закусили. Начали танцевать, но бивень Александра торчал так безобразно, так нахально напоминал что мужчина и женщина занялись вовсе не тем, чем нужно… Танцы всегда успеются…
Александр поцеловал томную красавицу в плечо. Тонька замурлыкала. Потом в шею. Тонька жеманно ахнула. Потом засосал ее маленькие суховатые губенки… Тут Красотка ничего более не сказала и пошла в спальню разбирать широкую как снежное поле двуспальную супружескую кровать.
– Сашок, выключи свет в гостиной. И не забудь принять горячий душ.
– Но у меня все кипит! Как бы не перегорело!
– Потерпи, родной. Я на всю ночь твоя. Теперь только твоя. Мне так противно было принимать у себя этого неотесанного Стебелькова… Ты не ревнуешь, голубчик?
Какая ревность! До ревности ли ефрейтору. Он уже приступил к осуществлению плана спасения своей шкуры! Он разыграет план как по нотам! Молодящаяся сучка будет визжать в отпаде! Она просто не посмеет заложить такого неукротимого пахаря!..
А в дверь еже дубасили чем-то очень тяжелым. Сначала чуть слышно, потом все яростнее. Александр успел только пуговицы расстегнуть на рубашке. Он сбежал по ледяной лестнице к парадной двери, готовый пасть порвать любому, кто попытается испортить ему так складно начавшееся любовное приключение. Даже если это явился законный супруг…
Коробейников распахнул дверь. На него сразу навалился Стебельков с дубиной в руках. Он был весь в снегу. В сосульках. Без дубленки, но в шапке. Как он нашел в сугробе свою пыжиковую шапку, вот все что смогло удивить Коробейникова в первую минуту невероятного потрясения. Он так был увлечен гоном соей похоти, что запрев дверь, не выслушав о чем бормочет, стуча зубами. оледеневший прапор, помчался на второй этаж в спальню.
Он опомнился лишь на середине лестнице. Сел на ступеньку и стукнул себя кулаком по лобешнику.
– О! Ё -моё! Приперся… – Засмеялся в нервном ознобе Коробейников. – А дубленка-то твоя, Кондратьич, висит на вешалке. Вот бы залетела Тонька с такой клевой уликой, вот бы залетела…
– С-с-у-ки! З-за-ч-Ч-ем меня выпустили на улицу. Н-не в-видите я перебрал? -
Стебельков швырнул в Александра своей дубиной. Она не долетела до цели и с грохотом скатилась с лестницы обратно, ударив Стебелькова по дрожащим ногам. Прапорщик упал, раскровянил рожу о дверную ручку и заплакал красными слезами.
На шум явилась полюбопытствовать Тонька. Вот сучка, успела переодеться в свое роскошное кимоно. Тонька радостно всплеснула руками.
– Толичка! Бедняжка! Вернулся! А мы думали ты обиделся и поехал в часть. Мы ждем тебя, ждем…
– Вот из-за вас всю физию расквасил, как теперь на работу ходить буду?
– Да мы тебя сейчас вылечим! Положим в горячую ванну, массажик сделаем…
– Да пошла ты со своей ванной в …! Еще ни она сволочь не била меня в кровь. Солдаты будут ржать.