понять даже по пророчествам тех же пророков что будет большая пертурбация и необходимо её обуздать даже тем чтобы самому стать бесами. Ведь сколько при том и честным людям пришлось самое кошмарное – убивать, а тут как выход их положения по истории заменить тех, навроде как очень плохим бесом в истории Италии был Муссолини, особенно в ужасающемся при одном только его имени демократическом итальянском мировоззрении, ведь действительно ну ничего в этом монстре демократического не осталось, вон Франко сумел же Испанию спасти от поругания, а он затащил гад и положил так что бедняжка Италия лежала то наполовину между теми и другими, то полностью ушла под союзников. Возмущенный итальянский патриот негодующе возмущен произошедшим и во всем пеняет на Муссолини. Типическая историческая неблагодарность, ведь был подобран самый щадящий вариант – дучо! Он сам придумал фашизм и поэтому до 43-го захватить Италию было просто диалектически ну ни как. А если бы в 38-м Италия все продолжала бы исходиться в своём непорочном демократизме, то немцы бы кое-как доехавшие тогда до Вены на танках, уж далее через горы на них бы не стали транспортироваться, а сели бы в пассажирские поезда и невзирая на все попытки их устыдить в непрошенном приезде и нарушении всех норм этикета, хоть пусть и с замороженными глазами, не обращая внимания на всеобщее общественное порицание надругались над общественными нормами морали и права, лишили бы страну демократической неприкосновенности, что они не гитлеровцы что ли? На возмущенные ноты протестов от командующих итальянскими войсками по поводу столь бессовестного водворения… и на все протесты и всякие акции несогласия в виде даже голодовок, получены были ответы в которых были бы намёки в случае чего на нарушение даже одной из десяти заповедей, а именно не убий, и это им военным в их профессии, которой это явление наиболее невыносимо. О генном неприятии всего ужасного итальянцами было замечено иностранцами еще полтора века назад во время войн с Наполеоном, когда типичный Неаполитанский офицер замечалось при виде обнаженного оружия рядом становился нервным, а если слышал шум приближающегося смертоубийства, был до потери сознания нежелателем участвовать в том чтобы убивать! Он неизменно уходил от этого, а когда догоняли бежал, увлекая своим примером вверенные ему судьбы людей подчиненных солдат, дух которых столь нестоек был к бесовству французского влияния, что когда корабль тех в бедствии прибило к берегу у половины из них, той сотни что смотрелась аппетитно, выпустили все внутренности, нажарили печенок и почек, и съели. Но и не только французов влияние вредно есть итальянскому духу, это всё адмирал Горацио Нельсон встрял в договорённость о том, что республиканцы должны уйти и натравил вырезать эти несколько десятков тысяч уходящих с женами-детьми. Тут уже становится непонять к чему вспомнились эти данные и из какой формулы они выходили, кажется что-то
