– Дай пацану сказать!
– И я не один такой, – с благодарностью кивнув ему, продолжал Никита. – Нас много – тех, кто не стал калеками только потому, что ты оказался рядом. Там… в общем, там не сильно обращали внимание на потери, а ноги и руки летели «в корзину» только так… Остался раненый жив – и слава богу, а о том, как он будет на гражданке на хлеб себе зарабатывать, никто и не думал – не до того было! А ты и об этом не забывал. Поэтому я пью за тебя и… В общем, за тебя!
И Никита осушил бокал одним махом. Его примеру последовали все остальные.
Через некоторое время большинство мужчин вышли покурить на свежем воздухе, а Лицкявичус пригласил меня в кабинет.
– Вы уж простите меня за неожиданный визит, – пробормотала я, едва он закрыл за нами дверь. – Я не хотела…
– Все в порядке, – отмахнулся Андрей Эдуардович. – Я же сам передал через Вику, что жду от вас известий в любое время.
– Мы можем поговорить и завтра, – предложила я. – У вас гости…
– Наша беседа много времени не займет, – перебил Лицкявичус. – Что рассказала вам Вика?
Я в двух словах передала содержание нашего разговора, закончив следующими словами:
– Но Вика не сказала, что вы хотите от меня.
– Верно. Вика не в курсе. На самом деле никто не в курсе. Вы ведь идете в отпуск, я правильно понимаю?
– Правильно, – кивнула я, с подозрением глядя на собеседника. – А что?
– Есть планы?
– Наполеоновские! – соврала я. Собственно, зачем ему знать, что все мои планы с Шиловым накрылись медным тазом.
– А именно? – уточнил Лицкявичус.
И я поняла, что не смогу быстро придумать ничего правдоподобного. Черт, надо лучше готовиться к встречам с этим человеком! А я, вместо того чтобы продумать каждый свой шаг, притащилась к нему домой в самый неожиданный момент… и теперь он поставил меня в тупик своим вопросом.
– Почему вы интересуетесь? – спросила я, не отвечая.
– Потому что у меня есть для вас дело. Если, разумеется, вы никуда не уезжаете.
Мне бы встать и уйти – прямо сейчас, но Лицкявичусу уже удалось меня порядком заинтриговать. Проклиная свой дурацкий характер, я осторожно сказала:
– Предположим – чисто гипотетически! – что я никуда не еду. Что вы хотели предложить?
– Я хочу вам предложить провести отпуск в рабочем режиме, – спокойно ответил глава ОМР, пристально глядя на меня своими прозрачными, почти немигающими голубыми глазами.
– То есть?
– Вам предстоит устроиться на работу в Светлогорскую больницу. Всего на месяц! – добавил Лицкявичус, заметив, что я собираюсь возмутиться такой наглости – надо же, он сказал «предстоит», словно я уже на все согласилась! Да кому придет в голову променять свой законный отдых на работу?!
– Все уже устроено, но мне требовалось переговорить с вами, – невозмутимо продолжал Лицкявичус, делая вид, что не замечает