«Я сошла с ума, – метались мысли. – А если это маньяк? Ведет меня в какой-то подвал. Сейчас там изнасилует и убьет».
Я сделала шаг назад. Сергей в этот момент открыл дверь и повернулся ко мне. Он ясно улыбнулся и сказал:
– Вот тут я и творю. И часто здесь же и живу, хотя квартира у меня на «Молодежной».
Его глаза смотрели мягко, улыбка была милой, лицо выглядело интеллигентным, и мои страхи мгновенно улетучились.
Я спустилась и зашла вслед за ним. Он сразу закрыл дверь на ключ и включил свет. Мы находились в подвале, полностью оборудованном и обжитом. Напротив двери я увидела большой старый шкаф, за которым торчала часть деревянной скамьи, на вид уличной. Слева была оборудована небольшая кухонька с электроплиткой, стоящей на деревянном некрашеном столе, рядом притулился маленький холодильник, за ним высился посудный шкаф. На столе на щербатом фаянсовом блюде валялись какие-то помятые тюбики с красками, рядом лежали изношенные кисти и какая-то узкоугольная лопаточка на заляпанной краской черной ручке. Я машинально взяла эту лопаточку и потрогала край. Он был не очень острым.
– Это называется мастихин, – пояснил Сергей, не сводя с меня глаз. – Для работы с масляными красками, чтобы выравнивать слой, снимать лишнее. Ты очень аппетитная женщина, – не к месту добавил он и взял мастихин из моих дрогнувших пальцев.
– А там что? – поинтересовалась я, повернув голову направо.
Сергей, не отвечая, пошел в глубь коридора. Я медленно отправилась следом, оглядывая стены в пятнах сырости и толстые трубы, проходившие под потолком. Мне хотелось уйти, я чувствовала себя все более напряженно. Но тут мы очутились в большом квадратном помещении. Посередине стоял длинный стол, полностью заваленный какими-то листами, карандашами, красками, кисточками и прочими принадлежностями художника. Он дополнительно освещался настольной лампой на регулирующейся ножке. Я заметила, что у стен стоит множество холстов. Некоторые были в рамах. Все картины были отвернуты. В одном углу громоздились несколько мольбертов.
– А там туалет, – зачем-то сообщил Сергей и показал на узкую дверь в глубине помещения. – Там чисто, не беспокойся.
У меня отчего-то вся кровь прилила к щекам, и я смутилась. Я подошла к столу и стала рассматривать большой прямоугольник картона, на котором акварелью был изображен типичный русский пейзаж.
– Это, помнишь, я говорил, – будничным тоном сообщил Сергей, – взял халтуру. Вот, накидал несколько фонов. Нравится? – довольно равнодушно поинтересовался он.
– Красиво, – осторожно ответила я.
Терпеть не могу высказываться о чем-то, в чем не разбираюсь. А в живописи я была полным профаном.
– Это, так сказать, мой кабинет, а теперь, мадам, попрошу пройти в мою спальню, – игриво предложил Сергей.
Я глянула на него испуганно, но он улыбался �