Раздались шаги отца. Витька даванул отключение, мигом устроился на кровати. Отец вошел, держа за краешки алюминиевую тарелку. Глянул на пульт, на Витьку.
– Шпионили, сударь?
– А чего… Нельзя, что ли, с Гектором поболтать?
– Ну-ну… Ладно, ешь. Подгорело немного, но, по-моему, съедобно.
У стола было не пристроиться. Витька, сидя на кровати, взял тарелку на колени. Взвизгнул, быстро поставил на одеяло: алюминиевое дно было горячим.
– Я рад, что ты повеселел, – заметил отец.
– Издеваешься, да? – Витька подул на колени, подобрал с одеяла в рот крошки, начал жевать подгоревшую гречку с жилками говядины. – Даже посуда у тебя не домашняя, а как у туристов… А я бы тебе нормальные тарелки купил. С цветочками…
– Опять ты…
– Па-а… А перенос материального тела в точку «бэ»… Значит, ты сам перенесся бы?
– Гм… – сказал Мохов-старший. – Не исключено.
– А если там что-нибудь не так! Вдруг заблудился бы?
– В родных местах не заблудишься…
– Ой… Значит, ты на «Сферу» импульс нацеливаешь?
– Ешь, не болтай…
– Эт-то хорошо! – Витька глотнул полную ложку горелой крупы, даже не поморщился. – Правильно… А обратно как? Прежним путем, по рельсам? Ой… или не надо обратно?
– Ешь!! – гаркнул отец.
– Ладно… А что такое зеркальный эффект?
– Все тебе надо знать… – Отцу, видать, было неловко за неожиданный вскрик. – Такое явление… – Он хмыкнул. – Когда окружающее пространство в точке достижения импульса меняется, как в зеркале… Например, нос твоего дорогого Скицына оказался бы скособоченным не влево, как обычно, а вправо…
– А зачем это?
– Да ни за чем. Побочный эффект.
– А нельзя послать пол-импульса, чтобы нос выправился? Не вправо, а по центру сделался?
– Не имеет смысла, – поддержал юмор отец. – Это же всего на несколько секунд. Потом все возвращается на круги своя…
«Возвращается» – это слово он сказал неосторожно. «Все возвращается, кроме тебя», – подумалось Витьке, и он взглядом выдал эту мысль. Отец нервно сунул в карманы острые кулаки, отвернулся к окну с пробоиной. Сказал, не оглядываясь:
– Мама правильно говорила: ты весь в меня… И оба мы – эгоисты.
– Почему это?!
– Видишь ли… думаем прежде всего о себе. Ты говоришь: возвращайся, мне с тобой будет лучше. А я: мне лучше здесь…
– Я думаю о тебе… – сумрачно и дерзко сказал Витька. – Тебя здесь угробят.
– Не говори чушь… А если, скажем, поселились бы мы с тобой в «Сфере»? Или еще где-нибудь в тех краях… А дальше? Ты будешь по-прежнему шастать сюда, уже бесконтрольный и беспризорный. Все равно ведь не проживешь без своего ненаглядного Цезаря… А я буду изводиться из-за тебя больше,