– Откуда вы это знаете?
– Мы чуем это.
– Твоя кровь ни для чего не годится.
– Слишком чистая.
– В ней слишком мало липидов.
– У тебя, должно быть, две печени или что-то в этом роде.
– Скажи-ка, – спросила кожемышь, которая завязала разговор, – а как тебя зовут?
– Эхо.
– Очень красивое имя.
– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
– раздалось со всех сторон.
Эхо был совершенно ошарашен так внезапно изменившейся ситуацией и стал подыскивать нужные слова.
– Спасибо, – сказал он наконец и добавил: – А, э… как вас зовут?
Одна из кожемышей откашлялась и торжественно прохрипела:
– Меня зовут Влад Первый.
– Меня зовут Влад Второй, – крикнула вторая, сидевшая рядом.
– Меня зовут Влад Третий, – проскрипела следующая.
– Меня зовут Влад Четвертый.
– Меня зовут Влад Пятый.
– Меня зовут Влад Шестой.
– Меня зовут Влад Седьмой.
– Меня зовут Влад Восьмой.
– Меня зовут Влад Девятый.
– Меня зовут Влад Десятый.
Только после того, как представился Влад одиннадцатый, Эхо понял свою ошибку. Каждая кожемышь непременно хотела назвать свое имя, и только когда Влад Две тысячи четыреста тридцать восьмой представился, они показали Эхо, который почти умирал от голода, тайную дорогу на крышу.
Крыша крыш
Когда Эхо вышел на крышу, у него возникло ощущение, будто он попал в новый мир, который был значительно больше прежнего. Сильный ветер дул ему прямо навстречу и трепал его шерсть, почти сбивая с ног – так высоко он еще никогда не поднимался. От открывшейся глазам Эхо панорамы у него перехватило дыхание. Замок Айспина служил царапке монументальной смотровой башней, у подножия которой расстилалась вся Следвайя. То, что видел Эхо с городской мостовой и что представлялось ему гигантским лабиринтом с непреодолимыми стенами, отсюда, сверху, уменьшилось до модели в миниатюре, до беспорядочной коллекции игрушек, состоящей из кукольных домиков и строительных кубиков, между которыми двигались крохотные повозки и кареты и суетились люди, напоминавшие ретивых обитателей муравейника.
Эхо неожиданно понял, как удивительно