– Одно непонятно, командир, как они его так быстро по окопу таскают? Железка-то здоровая да неуклюжая, по тесному окопу тащить неудобно, а пехота гутарит, что он то тут, то там, зараза.
– Не знаю, Михалыч, может, у них в расчете силачи цирковые служат…
Разгадка быстрого перемещения пулемета раскрылась в эту же ночь. Перед выходом мы с Михалычем обговариваем еще раз все варианты, после чего одна пара ползет по дну оврага, вторая аккуратно и абсолютно бесшумно идет по его краю. Добравшись до нужных кустиков, мы залегаем и ждем. Мы – это потому что я пошел в паре с Митяем и залег в засаду, а внизу Михалыч с Андреем должны накинуть бечевку с крючком на колючку, отползти и немножко пошуметь. Что они и делают через пару минут. Из оврага еле слышно доносится бряцанье, потом еще раз. Кусты тихонько раздвигаются, и буквально в пяти метрах от нас из них показывается немец, держащий что-то в руках. Сделав пару шагов, он вытягивает шею и начинает вглядываться вниз. Рядом с ним абсолютно бесшумно возникает второй. Теперь гансы в четыре глаза всматриваются в глубь оврага и поэтому не видят, что творится у них за спиной.
Митька дотрагивается до моей руки, обращая на себя внимание, показывает пальцем на себя и на дальнего немца, отползает на два метра в сторону, подбирается. Ловит мой взгляд и вскакивает… Я, опоздав на долю секунды, рву к первому немцу. Почувствовав что-то, он начинает поворачиваться ко мне, и я с ходу пробиваю ему с левой ноги «пенальти» в солнечное сплетение. В жизни ни разу в футбол не играл, а вот пришлось. Левая рука – захват за шею, разворот против часовой, прижимаю голову к себе, резкий рывок, хруст позвонков. Тело оседает на землю. Митяй, решив не издеваться над противником, с одного удара в висок отправил его к предкам. Тихонько обшарив тушки, мы становимся богаче на шесть гранат-«толкушек» и две маузеровские винтовки.
Казак по-птичьи чирикает, подзывая остальных. Вот тут мне до них, как первоклашке до аттестата. Учиться и учиться. Ответный «чирик», и все в сборе. Двигаемся дальше. Доползаем до окопа, опять разбиваемся по парам. Михалыч – на тыльной стороне, мы – по передку ползем. Вот и наши таинственные кустики возле березки. Тихо, спокойно, безлюдно. Насколько видим и понимаем – оборудованная позиция для пулемета. Только без него. Значит, и правда, таскают его по окопу. Так, пошли дальше… И стоим, точнее, лежим и молчим… Нюхаем…
Когда в несбывшемся будущем я носил курсантские погоны, наши преподы, дабы показать серьезность момента, вдалбливали нам в головы, что уставы написаны кровью… Как сейчас помню: «Часовому запрещается: есть, пить, курить, отправлять естественные надобности и т. д.». Немцы, точнее – немец этого еще не знал или не придавал значения, но табачным дымом из окопа явственно тянуло. Нарушение Устава вредно для вашего здоровья, может привести к летальному исходу. Уже привело. Часовой присел на корточки, прислонился к стенке окопа и заснул. Вечным сном. Дальше ползем медленно и «на цыпочках». Вот и разбитый