Видать, ругаться будет, что занятия забросил.
– Что, – прищурился Мишулин, – Георг тоже со своим прожектом подкатывал?
– Не единожды.
– И как, не думал колючей проволокой заняться?
– Не хочу распыляться.
Пусть производство колючей проволоки тема перспективная, но придется напрямую с Торговым союзом конкурировать. А они этого не любят. Либо сами схарчат, либо какой-нибудь чин из Дружины за бесценок под себя производство подгребет. Рискованно, в общем.
– И еще, – придержал меня за руку Александр и понизил голос, – есть предложение вложить деньги в крупную партию патронов. Очень крупную партию.
– В чем подвох?
– Деньги нужны сейчас, а патроны только в начале марта поставят. Пять сорок пять, семь шестьдесят два. Возможно, что-то еще будет.
Я поморщился.
– Понимаю, определенный риск есть. – Мишулин кивнул, будто споря сам с собой, – но дисконт сорок процентов обещают! А если быстро скинем, то поставки и дальше продолжатся. Мне, собственно, больше твое мнение интересно, но при желании можешь и сам поучаствовать.
– Хочешь остаться на нулях – вложи деньги в патроны. Принцип прост, но, как ни странно, работает почти всегда.
– С патронами-то что случиться может?
– Обычно как бывает, – вздохнул я, – цены растут, растут, растут, а потом – рраз! – будто из воздуха такая вот крупная партия появляется. И откуда что берется? Все мастерские, вместе взятые, столько и за квартал не наклепают. Ну и цены, понятное дело, моментально падают.
– Но потом растут опять.
– Ты готов ждать?
Как инвестиционное вложение патроны еще куда ни шло, но вот как объект спекуляций – хуже не придумаешь. Если работаешь с чужими деньгами, позволить на продолжительное время вывести из оборота активы ты себе зачастую просто-напросто не можешь.
– Ладно, тогда подумаю.
– Подумай.
Я кивнул и направился к стоявшему в темном углу столу, за которым обычно и обедал. Вообще, темным угол был только сейчас – вечером, когда начинали светить висевшие под потолком люстры, при желании там можно было даже читать. Впрочем, такого желания на моей памяти ни у кого ни разу не возникало.
– Федор Ямин не появлялся еще? – глянув на часы, поинтересовался я у накрывавшего на стол молодого парнишки.
– Нет. Что будете заказывать?
– Что-нибудь горячее. Что есть. Неважно. И чай. Чай сразу.
Аппетита особо не было. Согреться бы только, не до разносолов сейчас. Все равно вкуса не почувствую. Другим голова занята.
Пока шел, больше по сторонам смотрел, а как в безопасности оказался, так и нахлынули тяжкие думы.
Почему меня пытались убить?
Кто меня заказал?
Почему?! Кто?!
Что такого я мог – или могу? – сделать, если за это спокойно отрывают головы? И ведь, скорее всего, именно «могу». Мотив мести не стоит даже во внимание