Вот из этих то "удобств" Емеля его и выдернул прямо со штанами спущенными к себе в жилище подземное.
Джеймс, внезапно из продуваемого ледяным ветром щелястого скворечника, перемещенный во вполне современный сортир с унитазом и висящим на стенке рулоном туалетной бумаги в цветочках, зажмурился и впервые в жизни перекрестился. Потом осторожно разлепил глаза. Ни куда, ни чего не пропало, как сидел на унитазе с рулоном бумаги, судорожно зажатым в руке, так и сидит. Исчез сортир щелястый. В двери деликатно постучали и мужской голос на чистейшем английском поинтересовался:
– Мистер Бонд, не зашиблись ли вы там часом? Прошу прощения, если причинил Вам беспокойство, но обстоятельства сложились так, что я вынужден был к этому прибегнуть. Выходите и не опасайтесь за свою жизнь. Здесь Вам ничто не угрожает, и я постараюсь оказать Вам максимум гостеприимства,– голос был спокойный и доброжелательный. Бонд поспешно натянул джинсы и, спустив воду, осторожно приоткрыл дверь.
– Выходите, Джеймс. Позвольте мне Вас так называть? Я Емельян. Вы ведь со мной так настойчиво ищете встречи последние несколько дней? Извольте. Я готов Вас выслушать. Прошу в мой кабинет,– Емельян повернулся и не оглядываясь, пошел по широкому коридору. Джеймс, нерешительно озираясь, следом,– "Что за наваждение? Где я? Может, меня загипнотизировали и я сплю"?– Джеймс ущипнул себя за руку.– "Больно. Нет, пожалуй, что не сплю".
Емельян остановился у одной из дверей и открыв ее, сделал приглашающий жест: – Прошу.
Джеймс в нерешительности топтался в двух шагах от него.
– Вы, я вижу, еще не отошли от изумления. Поверьте, Бонд. Я не причиню Вам зла. Только беседа. Это все, что мне нужно. И после нее вы вернетесь в Петрухины "удобства",– Емельян улыбнулся и, столько в его улыбке было доброжелательности, что Джеймс тряхнул головой, искусственно улыбнулся в ответ и скользнул мимо загадочного хозяина в распахнутую гостеприимно дверь.
Кабинет оказался довольно просторным, но с минимумом мебели. Стол с компьютером, несколько кресел и все. Из двух огромных окон лился дневной свет. Бонд подошел к окну. И увидел Эйфелеву башню. По небу плыли облака, и парижане спешили куда-то по своим делам. Даже звуки автомобильных движков доносились сюда.
– Мы в Париже?– удивился Джеймс.
– Ну, как Вам сказать? И в Париже тоже. Прошу Вас присаживайтесь. У нас говорят,– "В ногах правды нет".– Кофе, чай, что-то еще?
– Кофе капучино, если возможно,– Джеймс упал в кресло. Емельян подошел к одной из стен, нажал на панель, распахнулись створки, и выкатился журнальный столик. На столике стояли две чашки. С кофе и чаем. И что-то в плетеных соломенных тарелках. "Выпечка, надо полагать",– подумал Джеймс. Кофе оказался именно таким, какой он любил.
– Ну, что ж, Джеймс. Позвольте спросить? Что заставило Вас искать со мной встречи? Я в курсе, что Вы получили разрешение на мой арест и даже на экстрадицию меня в США. Не кажется ли Вам, что это несколько противозаконно?
– Видите