Сигарета приятно тлела, пока я пренебрежительно смотрел в самую сердцевину глаз босса, решившего поиграть в двойного агента. Я стряхнул пепел на его стол из красного дерева. Мой стул пронзительно скрипнул.
– Оставь это дело и спокойно выходи на пенсию, – пытаясь сохранить дружелюбие, процедил босс. – Займись документами, пообщайся с парнями, поведай им истории из своей жизни. За дело не переживай, я его поручу настоящим спецам.
Я выглядел безмятежным. Могло показаться, что я впал в прострацию, но по факту я кипел, как свинцовая жижа. Меня выворачивало от этого недоноска, предлагающего мне перебрать стопку бумажек и потрепаться с коллегами. В отделе все знали, что Тони не дает ходу своему языку. Дополнительная сигаретка – всегда пожалуйста, а вот болтовня – выбор ребят, потерявших яйца.
– Шеф, ты знаешь, если раненый волк схватится за жертву, – я чихнул, – то он никогда ее не отпустит. Никогда. Даже если его бить веслом и резать бензопилой, его хватка не ослабнет. – Я бросил окурок на стол Мартина и встал с этого дерьмового седла для тонкожопых.
– Тони, не вынуждай меня просить тебя сдать свой значок, – бросил шеф мне в спину.
– Тебе не придется меня просить, я его сам сдам. – С моего пояса слетел позолоченный герб полиции.
– Ты псих, какого хера ты делаешь?!
Я ударил дверь плечом и под крики лысого очкарика пошел в сторону выхода, чеканя свой марш свободы. Я на все пятьсот процентов был уверен, что этот мудак замешан в деле «Святош», и я планировал доказать, что не ошибаюсь.
– Тони, ты что снова наделал? Почему шеф орет как ошпаренный? – с улыбкой крикнул какой-то салага.
Мои шаги были твердыми, я не планировал реагировать на тупые вопросы разных дебилов вроде этого юнца в форме. Я сбил его плечом и двинул дальше по своим делам, тот отлетел и пробубнил себе под нос:
– Какой же ты козел, Тони.
Мне это не понравилось. Я остановился, словно наступил на лужу быстродействующего клея, спокойно достал пачку из кармана. Там была последняя сигарета. Я занервничал, но все же вытянул дурнушку и положил между своих потрескавшихся губ. Через секунду она уже дымилась. В отделе все замерли.
– И что ты сделаешь? – завопил салага.
Шеф подошел к двери и прислонился к косяку, ожидая, как я поступлю дальше. Странно: он молчал,