Выдернув свой кортик, Сорокин встал во весь рост и резким выпадом попытался насадить противника на острие, но промахнулся и, получив в ответ болезненный и обидный удар ладонью в лицо, взревел еще громче и, уже ничего не соображая, шагнул вперед и дугообразным движением взмахнул кортиком, но отчего-то клинок прошел мимо и, вместо того чтобы вспороть плоть обидчика, на всю глубину воткнулся в собственное плечо. Глаза Валентина неверяще смотрели на то, как расплывается на светло-сером кителе кровавое пятно, а через секунду он побледнел и рухнул в обморок.
Не обращая внимания на лежащего, Алексей скинул с плеч свой китель и накрыл девушку, на лице которой набухал огромный синяк.
Китель рослого и широкоплечего Алексея был на ней словно пальто, и, завернувшись в пиджак, она подняла взгляд на спасителя.
– Увези меня отсюда.
Жилой массив Хорошево, Москва
Утром, после того, как барышня, собрав из рубашки и старых джинсов более-менее приличный прикид, отбыла, Алексей закрыл двери съемной квартиры и, бросив ключи в почтовый ящик, вышел на улицу, ярко освещенную московским летним солнцем.
Двор между трех домов был уже полон играющими детьми, мамочками с колясками и освежавшими пейзаж парочкой работников коммунального хозяйства, возившихся с пандусом у четвертого подъезда.
Все дела были сделаны, все долги отданы, и теперь оставалось лишь получить проездные документы и деньги в строевой части училища.
За время жизни в сиротском приюте и учебы в академии он так и не оброс вещами. Коллекция холодного оружия, которую собирали пять поколений его семьи, лежала в арендованной банковской ячейке размером со среднюю комнату, мамины вещи и украшения там же, архив в контейнере на площадке хранения, а его цифровая копия на личном комме Алексея.
Из всех вещей, оставшихся после гибели родителей, при нем осталась лишь дага испанской работы мастера Алонсо де Саагуна, шпага, изготовленная по эскизам прадеда деда Алексея из специальных сталей, и его собственный именной «Грач-58», полученный от начальника генштаба генерал-полковника Неустроева за участие в подавлении Тверского мятежа.
Он присел на лавочку, поставив у ног рюкзак с личными вещами и черный кожаный тубус со шпагой, когда сверху плавно спланировала черная «Чайка» с тонированными стеклами и притерлась к разогретому солнцем асфальту. Из машины неторопливо вылезли майор и капитан и, поморщившись на яркое солнце, надели фуражки и подошли к Алексею.
– Лейтенант Широков? – проговорил капитан скучным голосом и положил руку на клапан поясной кобуры. – Пожалуйте