– Ты хитер, но и я не лыком шит. Благодаря хозяину мне удалось покинуть Ад.
– И спиздить Агнца, а затем открыть Печати, – закончил я, потирая виски. – Покурить можно?
– Конечно, – беспечно махнул рукой Стефан. – Наслаждайся последними минутами тепла и спокойствия.
– Напугал порноактера карликовой залупой, – мрачно буркнула Астра, заставив меня беззастенчиво рассмеяться. – Чего?
– Все так, заинька. Устами рыжих глаголит истина, – я затянулся сигаретой и протянул пачку подруге, после чего повернулся к чернокнижнику. – Так Агнец у тебя?
– Да. Странно, что тебе это известно, – ответил он. – Хотя, не удивлен. Такой пронырливый хорек, как ты, в любую дырку пролезет.
– И откусит пол-ебала, – дополнил я, лучезарно улыбаясь товарищу Ленину. – А вам чего, барин? Лысину тряпочкой протереть, чтобы блестела? Нет? Тогда отвернитесь нахуй к стенке, пока тут посланцы разговаривают.
– Пидо’гас, – обиженно пробурчал вождь революции, возвращаясь к тихой беседе со своими сторонниками.
– Надя, Надя, это я. Твой Вовка – мо’гковка, – передразнил я, заставив тщедушного мужичка покраснеть, аки спелый чернобыльский томат с глазами и ушами. – Забей, лысенький. Тебе тоже скоро пиздец приснится.
– А тут я бы с вами поспорил, – тихо ухмыльнулся чернокнижник. – Я не зря собрал их всех вместе.
– Да ладно, – выдохнули мы с Астрой, вызвав удивление старика. – Снова будешь менять ход истории, и стремиться поработить весь мир? Дед, бля, тебе не надоело еще мозги всем ебать?
– История уже изменена, а в будущем, вовсю идет Страшный Суд. Только несколько по другим правилам и под пристальным наблюдением Черного Агнца, – хохотнул чернокнижник, явно упиваясь собственной значимостью. – Но не только это было важным.
– И что еще? Посрать на осколках цивилизации? Разъебать пару ядерных бомб над Америкой? Не стесняйся, Стефанушка, поделись с друзьями, – ехидно подначил я, заставив старика побагроветь от гнева, но Стефан, на удивление, быстро справился с эмоциями, вернув на лицо маску безразличия и спокойствия.
– Нет, мой говорливый пленник. На мир мне глубоко плевать. Другое давало мне силы. Короткое слово – месть. Но сколько в этом слове энергии. Она бурлит и заставляет принимать такие предложения, которые кажутся богохульными даже самой черной системе. Во время пыток и истязаний я думал о мести. Когда мерз во льдах Девятого Круга – думал о мести. Когда кожа моя лопалась и боль пронзала каждую клетку души – я думал о мести, Степан. О мести тем, кто помешал мне и заключил мою душу во мрак, без права на спасение. Месть – главный мотиватор, способный сохранить рассудок в те моменты, когда все остальные чувства пасуют перед ужасающей болью, – голос колдуна звучал мрачно, и теперь в нем не было игривых ноток. Один лишь яд, жгучий и злобный. Яд, наполнивший душу