Яна горячо поблагодарила и спросила разрешения присесть, не только от усталости, но и из-за низких потолков: она не могла выпрямиться, и так и стояла пригнувшись. Хозяева улыбнулись и спохватились: да-да, конечно.
Сами они чувствовали себя здесь вполне комфортно. Петя делал эту лодку под себя, с учётом своих параметров и удобств.
Они отужинали как раз перед её появлением, и теперь предложили ей тоже приготовить себе что-нибудь, вот двух-конфорочная газовая плитка, в баллоне ещё есть газ, можно вскипятить чай и что-нибудь быстренько поджарить.
Жарить ей было нечего, и вообще с собой ничего не было, и на предложенный чай – горячий! и с сахаром! и с батоном – она благодарно согласилась.
Она сидела у лесенки – у раскрытого входа, и мелко тряслась. На предложение «можешь снять куртку и пей чай» взялась за ручку кружки, а куртку снимать не стала.
Петя с Зоей переглянулись, посмотрели на неё.
– Ну, ладно, прикроем вход, – сказали они.
Петя неспешно полусидя обогнул стол по правому борту, закрыл две вертикальные створки наверху лестнички и задвинул квадратную горизонтальную створку.
И пояснил:
– Печка работает. На солярке. И мы немножко проветриваем. И вообще жарища.
Яна не стала возражать насчёт жары, лишь молча неопределённо кивнула.
Если сверху видишь люк – не пугайся, это глюк. Такие люки-задвижки и калитки-створки есть на всех кораблях. Для экономии места и надёжности закрытия.
А если нужно выйти или войти – сначала всегда со скрежетом отодвигают (или поднимают-откидывают, где как) створку-люк, который запирает створки калитки, а уж потом распахивают «калитку».
Яна допивала вторую кружку горячего сладкого чая с нарезным батоном, вцепившись обеими руками в нагретую чаем нержавейку.
И чувствовала, что оттаивает, согревается, успокаивается.
Глаза соловели, веки тяжелели. Страшно клонило в сон…
Пахло соляркой, несвежей постелью и крепким чаем, – наверное, так обычно и пахнет на кораблях.
Наверное, так и пахнет романтика…
– Ну, ладно, выключаем печку, – сказали хозяева.
И сразу стало очень тихо. Все легли спать.
А в следующий миг стало слышно, как лодка ходит ходуном под ветром, привязанная к бону, и они – бон и лодка – вместе со старыми деревьями на берегу скрипят и скрежещут на все лады и на всю гавань; где-то ухало и свистело; временами грохотало и стукало.
Вдруг совсем рядом кто-то засвистал и затопал.
– Ой, это к вам, наверное, гости, – сквозь сон с трудом вымолвила Яна: вдруг они не слышат, там, у себя в носу…
– Это