Они перестают обниматься, Элспет впускает его в дом, в долгожданное тепло, и предлагает пиво, от которого он наотрез отказывается:
– Ни капли в рот не беру.
– Прости, – извиняется она слегка раздраженно, но потом исправляет свою ошибку. – Все такой же трезвенник?
– Уже почти семь лет.
Элспет мешает себе джин с тоником, хотя еще только утро.
– Классно выглядишь, – произносит она, садясь рядом.
Фрэнк Бегби не может сказать того же о своей младшей сестре. Она отяжелела, лицо опухло.
– Пилатес, – улыбается он.
– Гонишь!
– Угу, это по части Мел. Просто хожу в боксерский клуб четыре раза в неделю.
Элспет смеется, на глазах сбрасывая лет десять.
– Не представляю, как бы ты занимался пилатесом, но это ж Калифорния – мало ли чего!
– Ну, случалось, кажися, и не такое.
Словно признавая, что в этом есть доля истины, Элспет спрашивает:
– Так ты у нас щас художник, угу?
– Говорят.
Щурясь, она поднимает бокал к губам и отпивает.
– Ой да, читала за тебя в «Скотланд он сандей». Все эти голливудские звезды хотят с тобой корешиться. – Элспет поднимает брови. – А Джорджа Клуни когда-нибудь встречал?
– Угу. Видел разок.
– И какой он?
– Мне понравился, – признается Франко. – И потому я считаю, что некультурно говорить о людях за глаза.
От его пафосного ответа Элспет коробит.
– С каких это пор тебя-то стала заботить культура?
– Никада не поздно начать.
Элспет как будто задумывается над этим и воздерживается от колкого замечания, которое вертится на языке.
– Страшно жалко Шона, – начинает она, а затем суровеет. – Но надо выложить карты на стол. Просто чтоб мы оба понимали, что к чему.
Франко поднимает одну бровь:
– Я – за.
– Ты можешь заливать всем за эту твою «великую реабилитацию», – Элспет презрительно ухмыляется, – но меня-то ты не проведешь. Я знаю тебя как облупленного. В курсах, что ты за жук.
Она смотрит на него, ожидая реакции.
Ноль эмоций. Похоже, брат не то чтобы не обиделся, а, скорее, не услышал, что она там сказала.
– Но все равно мы родня, – вздыхает она. – Так что милости просим, можешь перекантоваться в комнате для гостей, пока похороны не пройдут.
– Премного благодарен.
Элспет щурится:
– Но хоть раз выйдешь за рамки – мигом вылетишь за дверь. Я серьезно, Фрэнк. У меня тут парни.
Фрэнк Бегби чувствует, как внутри поднимается что-то до боли знакомое. Ему хочется встать и послать ее нахуй, а потом просто уйти из этого унылого, упорядоченного пригородного дома с его безликой бежевой обстановкой и мебелью. Но он втягивает воздух в легкие и смотрит на двух фарфоровых собачек на каминной полке. Это материны, перевезли со старой квартиры. Потом он поворачивается и медленно кивает:
– Понимаю.
Кажется,