Чудеса иногда случаются. И все-таки сегодня я боюсь встречи с ней.
Чтобы расписаться внизу и взять ключ, уходит лишь две минуты. И вот я с ощутимым трепетом вхожу в свое обиталище на первом этаже.
Саймон смеется, услышав мой громкий вздох.
– Радуешься, что никого пока нет?
Я вкатываю чемодан в одну из пустых спален и плюхаюсь на твердую, как камень, чудовищную оранжевую кушетку в гостиной. Саймон приносит из моей комнаты крутящийся стул, ставит его передо мной и садится.
– Почему ты так волнуешься?
Сложив руки на груди, я оглядываю бетонные стены.
– Я не волнуюсь. Она, наверное, хороший человек. Мы обязательно станем лучшими подругами, и она будет заплетать мне волосы, и мы, почти голые, будем драться подушками, а потом у нас начнется серьезный лесбийский роман…
Прищурившись, я смотрю на паутину в углу и подозреваю, что из яиц вот-вот вылупятся паучата и заполонят всю комнату.
– Элисон? – Саймон ждет, когда я повернусь к нему. – Это исключено. Ты не имеешь права стать лесбиянкой.
– Почему?
– Потому что тогда все скажут, что твой приемный отец-гей волшебным образом изменил твою ориентацию, начнутся пересуды, нам придется слушать рассуждения про природу и воспитание, и это будет о‐о‐очень скучно.
– Ты прав, – отвечаю я и жду, когда паучьи яйца посыплются с неба. – Значит, лучше предположить, что моя соседка просто нормальный приятный человек, с которым я не захочу вступать в сексуальные отношения.
– О да, – подтверждает Саймон. – Не сомневаюсь, она окажется славной девушкой. Сильные гуманитарные колледжи привлекают хороших студентов. Здесь отличные ребята.
Он пытается успокоить меня, но получается плохо.
– Конечно, – отвечаю я.
Мои пальцы касаются узловатой оранжевой ткани, которой обтянута кушетка, набитая, судя по всему, булыжниками.
– Саймон…
– Что, Элисон?
Я несколько раз перевожу дух, теребя нитки на этой ужасной кушетке.
– У нее, наверное, рога.
Он жмет плечами.
– Вряд ли.
Саймон делает паузу.
– Хотя…
– Хотя – что? – в ужасе спрашиваю я.
Долгое молчание, от которого я начинаю волноваться. Наконец Саймон медленно произносит:
– А вдруг у нее один рог.
Я вскидываю голову и смотрю на него.
Саймон всплескивает руками, явно пытаясь меня развеселить.
– Как у единорога! Боже мой! Твоя соседка может оказаться единорогом!
– Или носорогом, – замечаю я. – Жутким кровожадным зверем.
– Ты права, – подтверждает Саймон.
Я вздыхаю.
– С другой стороны, если мне вдруг захочется почесать спинку, вся кушетка к моим услугам. – Я прижимаюсь к грубой ткани и вскидываю руки, прежде чем Саймон успевает возразить. – Да, знаю. Я просто воплощенный позитив.
– Для меня