– У вас очень напряжены нервы. А галлюцинации у вас бывают?
– Да, были, – умышленно сделав паузу, добавила, – в детстве, когда я болела сыпным тифом, а сейчас не бывают.
Алчные огни в глазах психиатра погасли. После визита врачей сразу пришла Майя.
– Корочка, мне сказали, что тебя осматривал профессор-психиатр. Зачем тебе психиатр?
– Маечка, просто в этом отделении это очень принято. Профессор был явно разочарован результатом своего визита.
Потом Майя взволнованно сказала: «Вчера поздно ночью, когда ты уже была в больнице, а Гарик спал, позвонила жена Лифшица. Она сказала, что Евгений Михайлович брал для Дау в библиотеке книги, ему их нужно срочно вернуть. Они пришли вместе и взяли не только книги. Они еще забрали все подарки, полученные им в день своего пятидесятилетия. Что теперь делать?»
– Ничего. Если Дау будет жить, Женька прибежит и все вернет. А Дау будет жить! Не верить этому я не могу. Состояние уже выравнивается.
– Кора, ты сама достань деньги, с комиссионными такая волокита, и потом я не знаю, что именно продавать.
– Маечка, предложи своим соседям что-нибудь из хрусталя, за ним все охотятся. У меня много уникального хрусталя.
– Хорошо. А что тебе принести?
– Маечка, мне ничего не нужно. У меня на нервной почве спазмы пищевода. Я могу пить только горячий чай и суп, а этим я здесь обеспечена.
Как-то врач, выслушивая мое сердце, сказал:
– Вы знаете, что у вас в груди опухоль?
– Да, знаю. Мне на 9 января была назначена операция в онкологическом институте, но после 7 января я совсем об этом забыла.
– Сейчас вас оперировать нельзя, подлечим сердце, тогда сделаем операцию.
18 января Маечка мне сообщила, что Институт физпроблем не будет выплачивать заработную плату академику Ландау, а я так ждала 17-го числа, чтобы обеспечить сыну нормальное питание. У него, по моей вине, большая нагрузка: надо учиться и работать!
– Майя, почему Гарику не выдали денег отца в институте?
– Ему заявили, что согласно новому закону от 2 января 1962 года травмы, полученные в выходные дни, не оплачиваются. Этот закон направлен на борьбу с пьянством и хулиганством. Гарик получил свои 20 рублей, я продаю твой хрусталь знакомым. На питание Гарику пока хватает.
– Нет, Майя, надо одолжить денег, но у кого? Все друзья должны Дау. Подумают, что я требую долги. Это неудобно. Вот только один академик Кикоин – верный муж, он не одалживался у Дау. Ты найди дома в телефонной книжке его телефон, попроси его зайти ко мне в больницу. Он бывал у нас в доме и любит Дау.
Вечером того же дня академик Кикоин вошел ко мне в палату, а я спасовала. Оказалось, что просить денег у чужих трудно. Или меня парализовала его сухость? Никакого участия, никакого расположения к себе я не почувствовала. Попросить у него денег я не смогла. Не помню, как я объяснила свою просьбу навестить меня, на душе было мутно.
Через несколько лет я встретилась с этим важным академиком и рассказала ему, что просила зайти в больницу,