Тремейн говорил себе, что знал, что так и будет, и все же не смог подавить разочарования. Эта неспешная равнодушная рутина вовсе не то, чего ожидаешь найти на месте преступления в конце пути после беспокойной ночи в вагоне поезда. Где же трагедия? Где азарт погони и сознание неотвратимости правосудия? Затем он увидел фигуру, лежавшую бесформенной грудой на полу у стены холла, и сердце его как-то странно, болезненно сжалось. Вот реальность. Это безмолвное неподвижное тело было когда-то живым человеком, он дышал, любил и ненавидел. Кто поднял на него руку в темноте? Кто жестоким ударом толкнул его в небытие, откуда нет возврата?
Тремейн перевел взгляд на Джонатана Бойса. Тот разговаривал с инспектором Паркином. Сосредоточенный, внимательный, он не упускал ни единой мелочи, его не отвлекали мысли о трагичности происходящего. На полу чуть в стороне от мертвого тела лежал черный кожаный саквояж «гладстон».
– Сумка Хардина? – спросил Бойс.
Паркин кивнул, и Бойс сделал шаг в сторону саквояжа. Тремейн двинулся за ним. Саквояж был раскрыт, виднелась часть содержимого. Бойс достал из кармана фонарик и посветил внутрь. Тремейн заметил стетоскоп, пачку марли и черный футляр, в котором хранились хирургические инструменты. Луч фонарика скользнул дальше, и показалось что-то еще… очертания предмета не оставляли сомнений: в сумке лежал револьвер.
– Меня часто занимал вопрос – что же носят доктора в маленьком черном саквояже, – сухо произнес Бойс. – Вот уж не думал, что там и оружие. – Он посмотрел на Паркина. – Хардин работал в этом районе?
– Да, он занимался врачебной практикой на весьма обширной территории, впрочем, это мы еще не проверили. Как вы сами видели по пути сюда, здесь, в Друидли, значительная часть домов – крупные особняки, и их разделяет порядочное расстояние. Большинство зданий занимают всевозможные учреждения, так что пациенты доктора разбросаны по всей округе. Хотя собственный дом и клиника Хардина примерно в полумиле отсюда, я бы сказал, что все окрестные особняки находились в пределах его «охотничьих угодий». Вдобавок он пользовался известностью, многие из его пациентов занимали солидное положение в Бриджтоне. Очевидно, в отличие от обычных врачей доктор выезжал по вызову и в самые дальние участки города.
– Даже если Хардин хорошо изучил окрестности, он мог не знать, что именно этот дом пустует, а мог и забыть об этом. Как, по-вашему? Звучит разумно?
– Я понимаю, к чему вы ведете, сэр, – отозвался Паркин. – Вероятно, он приехал сюда по срочному вызову, не подозревая, что тут никто не живет. А когда понял, что дело нечисто, было уже поздно. Судя по саквояжу, он ехал к пациенту.
Тремейн взглянул на главного констебля. На лице сэра Роберта Деннелла застыло напряженное выражение. Казалось, его что-то тяготит, но он не хочет говорить об этом.
Бойс многозначительным жестом указал на саквояж:
– Если Хардин явился сюда как врач – осмотреть пациента, то он взял странный набор инструментов.
– Револьверу