Кейнсианцы с радостью восприняли новую систему, поскольку инфляция, ставшая следствием девальвации, существенным образом снижала стоимость единицы труда в реальном выражении. Рабочим больше не приходилось страдать от сокращения заработной платы. Вместо этого их заработок был частично украден инфляцией, что было невозможно отследить до той поры, пока не становилось слишком поздно. Монетаристы и кейнсианцы объединились под вывеской денежной иллюзии.
В этом новом дивном мире эластичных денег и отсутствия золота отпала необходимость в модели «лед-девять». Теперь в случае, если паникующие вкладчики массово изымали вклады из банков, можно было легко обойтись без закрытия системы, напечатав нужное количество банкнот и раздав их всем желающим.
Модель заморозки была повернута вспять. Условия плавающих обменных курсов положили конец ледниковому периоду, айсберги растаяли, а мир погрузился в море ликвидности. Таким был финансовый эквивалент глобального потепления. Теперь любую проблему можно было решить при помощи низких ставок, легких денег и больших кредитных объемов.
Но легкие деньги не положили конец финансовым кризисам, отнюдь нет. В 1982 году мир пережил долговой латиноамериканский кризис, в 1994-м случился мексиканский кризис песо, 1998 год ознаменовался азиатско-российским финансовым кризисом, а затем наступил глобальный кризис 2007–2009 годов. В дополнение к этому время от времени случались эпизодические финансовые паники, включая кризис 19 октября 1987 года, когда промышленный индекс Доу-Джонса упал на 22 процента всего лишь за день. Имели место и обвалы рынков, включая лопнувший пузырь доткомов в 2000 году и финансовое затишье после террористических атак 9 сентября 2011 года.
Все вышеперечисленные события обладали одной новой общей чертой: отсутствие банковских дефолтов и закрытий. Лишившись привязки к золотому стандарту, деньги приобрели эластичность. Ликвидность не имела пределов. Центральные банки обеспечивали ее при помощи большего количества банкнот, гарантий, соглашений о свопах и обещаний смягчения ситуации в отдаленном будущем под названием «прогрессивное управление». Деньги были бесплатными, или почти бесплатными, и доступными в неограниченном количестве.
Конечно, новая система не всегда была чистой и аккуратной. Инвесторы несли потери по причине снижения стоимости активов в 1970-е и в 1980-е. Тем не менее сама система оставалась на плаву. Латиноамериканский долговой кризис был решен при помощи облигаций Брейди, получивших свое название в честь министра финансов США Николаса Брейди. Облигации Брейди обеспечивались казначейскими облигациями США, что давало частичную гарантию погашения по новым облигациям, используемым для рефинансирования дефолтного долга. В 1995 году министр финансов