– Слышал ваш подкаст[8]. Нам захотелось с вами поговорить. Немного покопал, решил рискнуть. Ничего особенного.
Оз кивнул. Время от времени он участвовал в ночном радиошоу, когда жил на востоке страны. Разумеется, передачи прекратились, когда он уехал из города. Но в последние несколько месяцев он начал записывать на свой портативный компьютер разные музыкальные фрагменты, а затем загружал их в Сеть. Впрочем, не только он это делал, были и другие.
– Меня беспокоит то, что вы сумели найти мой электронный адрес.
– Вам бы следовало больше беспокоиться, если бы я не смог его узнать. Это означало бы, что я не профессионал, а любитель.
– И что же вы хотите мне сказать?
– Сначала вы, – проговорил Джонс. – То, что вы сказали в своей передаче, весьма невнятно. Я в электронном письме намекнул на то, что нам кое-что известно. Теперь я хочу послушать вас.
Оз обдумывал, как передать суть и при этом соблюсти безопасность. Он сделал глоток пива, затем поставил кружку на стол и посмотрел Джонсу в глаза.
– У неандертальцев были флейты, – сказал он. – Зачем?
– Чтобы на них играть, – пожал плечами тот.
– Перефразирую вопрос: почему они считали важным иметь возможность воспроизводить некоторые звуки, когда добыча пропитания была для них невероятно тяжелой работой?
– Действительно, почему?
– Потому что звук важен в определенных ситуациях, которые мы забыли. В течение миллионов лет его было невозможно записывать. Теперь эта задача решена, вот почему мы сосредоточили наше внимание на типах звуков, имеющих очевидное значение. Но музыка – это, скажем так, боковая аллея. Даже речь не так важна. Все остальные живые существа общаются при помощи лая или чириканья – почему же нам требуются тысячи слов?
– Потому что наша Вселенная сложнее мира собак.
– Это следствие, а не причина. Наш мир полон разговоров, радио, телевидения, все болтают между собой, да так громко, что мы забываем, почему контроль над звуками изначально представлял для нас такое огромное значение.
– Какое?
– Речь возникла из доисторических религиозных ритуалов, развилась из произносимых нараспев звуков. Но встает вопрос: почему мы тогда так делали? И с кем пытались разговаривать?
На лице мужчины появилась едва уловимая улыбка.
– А также почему, когда вы смотрите на европейские памятники каменного века, становится ясно, что звук являлся основным фактором в их создании. Ньюгрейндж[9], Карнак[10] и сам Стоунхендж – внешние поверхности камней грубые и шероховатые, зато внутренние невероятно гладкие. Чтобы через них проходил звук. На определенных частотах.
– Это было очень давно, Оз. Кто знает, что было в головах у ребятишек, которые тогда жили? Нам-то какое до них дело?
– Почитайте «Синтагма музикум», древний