Его отношения с Даниилом уже ухудшились. Оба властителя не сумели скоординировать свои действия против татар, которые в 1259 г., вероятно воспользовавшись территориальными спорами между своими противниками, вынудили Даниила принять участие во вторжении в Литву, равно как и во втором походе на Польшу. Подающий надежду, но преждевременный план, принятый в 1253 г., развалился, и преемники Иннокентия IV, глубоко разочарованные отступничеством Даниила и Миндовга, могли теперь рассматривать лишь Польшу в качестве последнего бастиона христианства на Востоке. К тому же Даниил умер в 1264 г., а годом раньше Миндовг был убит по приказу языческих вождей, которые завидовали его власти. Оба католических королевства к востоку от Польши оказались всего лишь недолговечным эпизодом.
Тем не менее этот период имел долгосрочные последствия. Оставалась, во-первых, традиция взаимодействия между этими двумя государствами. Во время внутриполитического кризиса в Литве после смерти Миндовга его идея о возможном наследовании престола одного из потомков Даниила была взята на вооружение Войшелком – одним из сыновей католического короля Литвы, который стал христианином, приняв греческую православную веру. Войшелк тоже был убит вскоре после своего отца, и его план был забыт, а Литвой в течение 12 лет правил языческий князь Трайдянис (Тройден), который оказался вполне успешным правителем, но был против любых совместных действий с соседями-христианами. При этом его государство уже включало так много русских земель с православным населением, освобожденных от татар, что общие интересы с русинами из Волыни и Галича были очевидны, и их прекрасно осознавала правящая династия, которая была основана в Литве ближе к концу XIII в. князем по имени Пукувер (Пунувер) Будивид[21].
С другой стороны, династия Даниила подчинялась власти татар не так безоговорочно, как великорусские князья Верхнего Поволжья. Волынь и Галич занимали, безусловно, более благоприятное географическое положение: далеко от Сарая и еще дальше от азиатской столицы Монгольской державы. Но следует отдать должное сыну Даниила Льву (1264–1301) и внуку Даниила Юрию (1301–1308), которые снова использовали королевский титул для проведения своей гибкой политики, которая, несмотря на периодическое сотрудничество с татарами, когда оно было неизбежно, сохранила почти полностью