Я рассмеялась. Беззаботность разливалась в теле подобно горячему молоку во время простуды. Как же я люблю свою маму! Только она умеет так легко отвлечь от переживаний, не читая нотаций и не повторяя слово «успокойся» каждые пять секунд, как это делает большинство людей. Всегда было интересно: неужели им и взаправду кажется, что это «волшебное слово» вызывает хоть что-то, кроме раздражения?
– Девочки, нам пора! – крик отца достиг второго этажа и мигом вывел меня из задумчивости.
Спуск по лестнице давался с трудом. При каждом шаге колени наотрез отказывались сгибаться, а, когда их удавалось убедить, подкашивались с невероятной скоростью, грозя подломить ноги. Но спуск все же одолела и уже на первом этаже подошла к родителям. Папа, увидев, что мой блуждающий взгляд сконцентрировался в одной точке, которой по счастливой случайности оказался он сам, сразу перешел к инструкции:
– Итак, Мими, мы с мамой пойдем напрямую, а ты зажми в ладони монету, закрой глаза и скажи: «Холм Луны».
Сжав монету, зажмурилась и выдохнула:
– Холм Луны.
Сначала изменился воздух. Он вызывал смутные воспоминания о раннем утре после грозы и пах мокрыми листьями. Боялась открыть глаза, но все же решилась. И тут же зажмурилась от ярких отблесков. Буквально все вокруг отражало солнце: серебряная трава, серебряные деревья, огромные серебряные Врата в центре холма. И даже защитный купол у Врат – и тот сиял серебром, хоть и не так ярко в силу своей прозрачности. Казалось, я попала в зимнюю сказку. И могла бы в нее поверить, если бы не ощущала летнего тепла.
И вдруг стало легче: первый шаг сделан, теперь, наконец, можно принимать участие в событиях, а не сидеть в нервном ожидании грядущих перемен. Глаза почти привыкли к яркому блеску, и удалось разглядеть родителей. Они проверяли сферу на прочность. Папа совершал замысловатые пасы руками – и на тонкий защитный купол обрушивались то порывы ураганного ветра, то небольшие смерчи и торнадо. Не считая движений рук, отец стоял совершенно неподвижно, даже выражение лица не менялось. Мама, напротив, представляла собой калейдоскоп обличий. И все время изо ртов, пастей и щупалец на сферу изрыгался огонь, выплевывалась желчь, лилась кислота и еще какие-то жидкости, названия которых я не знала. Воняло так, будто взорвался кабинет сумасшедших алхимиков. Дав окружающей среде передохнуть от этого «амбре», мама перешла на когти, клыки, шипастые хвосты, щупальца, метательные иглы и даже ядовитые присоски. В общем, мои родители развлекались. Но защитный купол явно решил не принимать участия в игре. Несмотря на свою тонкость и эфемерность, он даже не шелохнулся. Стоял, так сказать, насмерть. Интересно, сколько он может выдержать?
– Думаю, почти все. Ой, ты чего так дергаешься? Я что, тебя испугала? Ну ладно, больше не буду. – Последнюю фразу леди Лорана добавила с такой поспешностью, что сразу было ясно – она лукавила: будет, еще как будет и мысли читать, и появляться столь же неожиданно. – О чем это мы?