Сам себе Быстросчет казался приговоренным, которому донесли, что его ждет смерть, но забыли сказать, когда. То, что смертный приговор свершится, не вызывало сомнений. Мучила лишь неопределенность. Когда?
Изведя с равнин еще несколько оттенков зеленого, Владыка закрыл свой желтый пламенеющий глаз. На землю спускались сумерки. Караван, не в пример своему поводырю, воодушевленный произошедшим, расположился в стороне от дороги. Бесчисленные разговоры возбужденных горожан о вчерашней схватке уже обрастали небылицами.
Каум, Ир, Илло и Варогон – все те, кому суровая реальность даровала доверие холкуна, сидели в стороне от лагеря и смотрели в сгустившееся сумерками пространство. От ближайшей рощицы поволокло легкой сизой пеленой. Пора туманов вступала в свои права.
– Мы не скажем, Каум, – дал обет за всех Илло. Он был польщен тем, что холкун призвал его и сидел, гордо выпрямив спину, напряженно вслушиваясь в непроизнесенные еще слова конубла.
– Я верю вам, – ответил Каум и вонзил в землю кончик кинжала. Некоторое время помолчав, он принялся рассказывать им предысторию нападения и свои догадки. По мере его рассказа лица у слушателей вытягивались. Лишь у Варогона физиономия оставалась безучастной. Он внимательно изучал свой сапог, снимая палочкой с него крупицы приставшей глины.
Наконец, холкун рассказал все, что знал, все, о чем подозревал.
– В нехорошее дело ты обернул хорошее дело, – клацнул языком Илло. Он выглядел растерянным. Быстросчету подумалось о том, что, наверное, таким же растерянным его видел вчера брезд.
– Нет в том вины твоей, братец. Отказаться ты не мог, – вступил в разговор Ир, – перечить Аснару… – И он передернул плечами. – Подумать о таком – сражения, столько порубленных – подумать о таком было немыслимо.
– Радеть надо не о том, что прошло, – прервал лирику Варогон. – Думать надо, что будет. – И он снова углубился в рассматривание своих сапог.
– Сказать надо иным конублам об этом. Они сами решат: с нами быть или назад идти, – предложил пасмас.
– Не выбор это, Илло, – покачал головой Каум. – Не останутся они одни на тракте. Привязаны к нам, сам знаешь.
– Ну, когда нет надобности, то и не надо, – снова отсек начинавшуюся лирику брезд.
– Не караван получается, войско прямо-таки, – усмехнулся Ир. Он вытащил топор и стал им поигрывать, подбрасывая вверх.
– Верно сказал, – неожиданно проговорил Варогон. Его сапог с силой впечатался в землю, подняв клубок пыли. – Коли нас на такое поставили, то идти нам не как каравану пристало, но как армии.
– Что ты хочешь сказать? – не понял Каум.
– Многое хочу сказать, – огорошил его Варогон. – Думаю сейчас. С мыслями собираюсь. Только сбиваете своей болтовней.
Конец ознакомительного