Когда-нибудь у нас будет малыш, который криком своим возвестит миру радость великую. Мы его подождем. Нас будет трое. Тогда мы будем едины и с нашим малышом. Наша крошка, ты и я. Это будет здорово. Мы построим себе храм на горе великой. Мы покроем ее туманами, чтобы никто не позавидовал нашему счастью. Мы прольем реки, чтобы и другим было весело. Втроем мы разобьем камень на врагов наших. Втроем мы будем всем миром, когда будет малыш, ты и я. Мы с тобой поведем его за руку и подарим ему долины и горы, реки и озера. Мы подарим ему утреннюю прохладу, летний зной, первую траву и падающие листья, чтобы малыш радовался вместе с нами нашему счастью. Он будет такой же как мы, такой как я и такой как ты. Потому что мы с тобой один дух и единый замысел мировой гармонии, потому что ему мы оставим в наследие все. Наш малыш будет самым лучшим, потому что ты будешь его мамой. У него будут твои глаза, потому что они самые прекрасные на свете. Пусть все великолепие мира он увидит твоими прекрасными глазами. И пусть весь мир восхищается его глазами, потому что это твои глаза. И само солнце, и все звезды ослепнут от его глаз, потому что это будет наш малыш, твой и мой. И пусть так будет всегда.
Еще один жаркий поцелуй, последний в это утро, последние конвульсии тел, содрогнувших планету, последний томный вздох в унисон. И снова, как и прежде из одного тела получилось два. Они лежали рядом и дышали уже каждый своим воздухом. Иллюзии еще на некоторое время остались. Что думала Рыжая, осталось навеки покрыто мраком. В ушах лишь слышался шепот, когда они давали обещания друг другу. Не впервые, но и не так страстно. Осталось небольшое разочарование, немного грусти, что все заканчивается, хоть заобещайся. Запах ее ферромонов на пальцах и немного боли.
–Я тебя люблю,– выдохнул Отец.
–И я тебя люблю.– Прошептала в потолок мечтательно Рыжая.
–Я первый сказал.– На выдохе добавил Отец.
–Я первая подумала.– Так же мечтательно отметила Рыжая.
Влюбленные лежали на узенькой кровати, которую могли себе позволить на свои кредиты в реальном пространстве на Луне, в маленькой гостинице для влюбленных. Можно было сэкономить в деньгах, переместившись на Землю, но в этом случае молодые заметно потеряли бы в романтике. Немного отдышавшись, Отец поцеловал свою рыжую спутницу, которая в эту минуту не могла похвастаться никакой прической. Упрямый локон, который так неутомимо раскачивал нервы Отцу, покоился сейчас у нее на затылке, вместе с такими же кудрями, слипшимися от страсти