С тех пор, он неоднократно видел письма из Израиля в почтовом ящике, но не забирал их, а обыскав квартиру в отсутствие Саны, нашел целую пачку этих писем и узнал, что отец ребенка Саны приглашает её приехать: погостить вместе с сыном или, если это невозможно, то пусть она даст ему вызов и он сам приедет в Москву, чтобы увидеть своего сына и обговорить своё участие в его судьбе.
Михаил знал, что тесть ничего не ведает об этой переписке Саны с Израилем, потому что у него могли быть из-за этого неприятности на работе. В те годы, евреям разрешалось уезжать на постоянное жительство за границу с лишением их советского гражданства, но связь с уехавшим наказывалась, особенно в научных учреждениях и, особенно, для руководителей, а тесть был и ученым и руководителем.
Поиски разумной женщины для постоянной связи на стороне, Михаил отложил на потом – после отпуска.
Поселок встретил Михаила привычной тишиной и размеренным образом жизни его обитателей. Внешне, поселок сильно изменился: построили новый кинотеатр в центре, главные улицы покрылись асфальтом, хорошие дороги связали поселок с райцентром и далее, а потому, жители поселка могли легко добраться на автобусе или личном транспорте и в район и в край, как здесь говорили.
Из благоустройства, новым было наличие канализации, благодаря чему в центре построили несколько пятиэтажек, да и в домах на две квартиры – подобных квартире матери, их жители стали обустраивать ванные, приспосабливая и утепляя для этих целей чуланы или делая пристройки к дому.
Одинокой матери Михаила, сделать подобное благоустройство было не по силам, и Михаил твердо обещал, через год – два сделать матери ремонт квартиры с обустройством ванной и, конечно, не исполнил своего обещания.
Его мать – Мария Ивановна, год как вышла на пенсию и одиноко коротала время: зимой у телевизора, а летом копаясь в огороде, разбитом на небольшом приусадебном участке, где, бывало, любил поработать и отец.
В первые дни приезда, мать сводила Михаила на поселковое кладбище, на могилу отца. Могила отца была тщательно ухожена, с железной пирамидкой, вместо памятника, крашеной суриком, которую изготовили второпях в автоколонне такие же шофера, как и отец. Мать хотела настоящий памятник из камня, но средств на его изготовление и установку у неё не было, а к Михаилу мать даже не обращалась, зная его непростое положение в Москве.
Михаил положил пару цветков на могилу отца и твердо пообещал матери, вскоре установить хороший памятник, что исполнил, но много позже и неожиданно, даже для себя.
В этот свой приезд, Михаил много похвалялся матери о своих успехах в Москве, много обещал, а мать молча и грустно слушала своего сына: она ждала внуков и хотела жить вблизи сына – но именно этих обещаний мать так и не услышала от Михаила за всё время его проживания на родине.
Михаил же, воодушевленный своим успехом в Москве, бродил по поселку,