– Хорошо! – уже повернувшись, и сделав шаг к двери, она всё же решилась – развернулась опять к матери и спросила всё так же вполголоса:
– За что она просила у меня прощения?
Впервые она увидела, что графиня чем-то смущена. Она явно колебалась, думая, что ответить. Но глаз, однако, пожилая женщина не опустила и не отвела. Наконец она, словно преодолев колебания, понимая, кто сейчас перед ней, произнесла:
– Это она донесла на тебя. Только представила всё дело так, словно покушение планировалось не на его высокопреосвященство, а на короля. А позже, под угрозой пыток ты – ну, то есть ты та (она кивнула головой назад) – призналась сама.
– И после этого вы… живёте с ней под одной крышей?!
Графиня вздохнула, печально покачав красивой головой:
– Она больна. У неё не осталось родных и близких. У неё не осталось дома – вспомни, он конфискован. – посмотрев на Катарину чуть наклонив голову, и уже с хитрецой, она продолжила, – Кроме того, пока она здесь, я могу её хоть как-то контролировать. И вовремя нейтрализовать все глупенькие или коварненькие подлые мыслишки, которые приходят в её маленькую головку. Надеюсь, теперь от неё вреда будет… немного.
Не беспокойся, я позабочусь о ней. Ты же – позаботься о… себе. Прощай.
– Прощайте! – она кивнула, – Ещё раз – спасибо! Я – позабочусь!
Не желая, чтобы эта многострадальная, но такая терпимая и терпеливая благородная и умная женщина прочла всю ту бурю эмоций, что разразилась сейчас в её такой обычно прагматичной душе, и ярко читавшейся сейчас на лице, она, круто повернулась, кинулась к двери, и, захлопнув её и подхватив с пола свой мешок, понеслась вниз – вниз, к лошадям, к Пьеру, к Марии, к свободе.
Никогда, никогда не вернётся она сюда – в этот странный дом с его фамильными тайнами, страшными болезнями, кодексом чести и загадочными способностями родовитых хозяев, благородством и предательством! Это – прошлое.
Но – не её прошлое!
А она, как сказала мать, да и как подсказывает её сердце – должна строить своё будущее. Искать свою судьбу, свой дом и своего… Да, наверное, мужа!
Она, конечно, не будет мстить золовке – это мелко и глупо. Ну, а что касается его высокопреосвященства – она совсем не уверена…
Время покажет. Должен же кто-то ответить за смерть мужчины, с которым она прожила четырнадцать беззаботных лет, за муки её больной матери, за суд, тюрьму, и несложившуюся судьбу Беллы!
Уезжая, она не оглядывалась.
14
Естественно, как она ни старалась, многие её вопросы не могли не показаться Пьеру странными. Настоящая Катарина их вряд ли когда задала бы. Но нужно отдать ему должное: не проявляя никак своего удивления, он невозмутимо отвечал на все. Да и она всё-таки старалась как могла, не переигрывать, и держаться легенды, которую дала старая графиня.
Ну, память отшибло! Ну, от волнений! (А кто бы в такой ситуации не волновался?!) Бывает, ничего страшного!