И тут же улыбнулась.
– В схватке никогда никому не верь. Ведь это не страйкбол? Абсолютная честность нужна только там. Я правильно поняла? Да и то, не стреляй эти ваши пукалки шариками…
Через неделю Томка сжимала в руках австрийскую универсальную винтовку и в команде из восьми человек подбиралась к занятой «противником» высотке. Жора-гигант, командир отряда со смешным названием «Планктон», который принял незнакомку в игру с кислой миной, вечером показал Павлу большой палец. Девчонка за весь день не задала ни одного вопроса, вообще не сказала ни единого слова и не только не заныла, когда группе пришлось переползать через болото, но еще и сумела не отстать от умудренных военной забавой крепких мужиков. К тому же она не сбивала дыхания и двигалась бесшумно. Что же касалось внезапной атаки на позицию соперников, именно она не только обнаружила дозорного, но и неслышно подобралась к тому и смогла удерживать здорового парня с зажатым ртом не меньше минуты, которой хватило, чтобы противник был застигнут врасплох.
– Ну? – спросила Томка Павла, когда едва ли не каждый из новых знакомцев с восхищением похлопал ее по плечу. – Не пожалел?
– А сама? – Он аккуратно упаковал в чехол любимый дробовик.
– Ноготь сломала, – смешно надула она губы. – Здоровый бугай оказался, хотя я вроде его правильно зажала – как батя учил, за шею. Едва не задушила!
– Ага. – Павел сдержанно улыбнулся. – Ему теперь вся команда завидует. Такая дивчина грудью к спине прижималась! Говорит, всякий бы без движения замер!
– Но ты же – не всякий? – Она в мгновение стала серьезной, хотя уже привычно залилась румянцем. – Когда следующая войнушка?
– Через месяц. – Он застегнул молнию. – Удовольствия нельзя частить.
– Это касается всех удовольствий? – Томка стянула с лица защитные очки. – Что мне придумать, чтобы увидеть тебя раньше?
– Ну существуют разные способы… – Павел все еще не мог понять, что его удерживало от того, чтобы обнять ладно сложенную воительницу, на которой даже камуфляж казался модельным одеянием. – К примеру, ты могла бы пригнать в нашу с Димкой мастерскую свою машину.
– У меня нет машины. – Она смотрела на него строго, словно хотела поручить ему что-то важное.
– Тогда ничего не придумывай. – Павел постарался убрать с лица всегдашнюю ухмылку, хотя и знал, что это у него не получится. – Просто поехали ко мне.
Она была родом из Латвии. Точнее, в Латвии родилась ее мать. Отец-сибиряк, который когда-то окончил Вильнюсское радиотехническое, мотался по воинским частям по всему Союзу, слепил офицерскую семью, заполучил дочь, потерял где-то в вечных переездах жену и на излете службы уже значительно позднее кончины огромного государства все-таки сумел перебраться с Дальнего Востока под Москву.