Тем более, что мощное притяжение женщины видится Роману Мерцалову унизительным, как нечто
подавляющее, делающее безвольным. Да и совестно это, в конце концов. Ведь близость – это
наслаждение только для мужчины. Не зря же он тратит столько энергии, чтобы это удовольствие
получить. Обладая женщиной, мужчина просто унижает её. Обладание – это всегда насилие,
независимо от того, как оно достигнуто: силой, лаской или нежностью (в сущности, обманным
оружием того же насилия). Этого насилия нет разве что на фоне любви. Но любовь! Любовь – это
нечто из области космического…
Как же стыдно, осознавая себя душевно чистым, наблюдать такое мутное брожение в себе! Что
с ним такое?! Во что он превращается?! В разговоре с этими языкастыми малявками он и сказал-
то, а точнее, выдавил из себя лишь несколько слов, но ведь ему при этом почему-то хотелось
просто в лепёшку расшибиться, чтобы понравиться им. На него странно действовало всё:
крашеные ногти, ресницы, глаза, а лямка лифчика, увиденная очень близко в вырезе платья одной
из девчонок, потрясла так, что отяжелевшую кровь не выходит успокоить и сейчас.
Витьке в этом смысле легче. Он горожанин и не ослаблен таким наивом о женщинах. Как-то в
разговорах он даже заявил, что женщины как раз для того и нужны, чтобы служить мужику. Ну,
понятно, что уж это-то и вовсе ни в какие ворота не лезет!
Сослуживцам Роману Мерцалову и Витьке Герасимову сидеть на этой станции ещё восемь
часов. В ближайшем поезде «Москва – Улан-Батор», который вот-вот подойдёт, свободны лишь
купированные места. Воинские требования дембелей выписаны на плацкарт, и для купе требуется
доплата.
– Давай поедем на этом, – уже в который раз предлагает Роман.
– Ничего, подождём, – отмахивается Витька, – мы не пенсионеры в купе сидеть. Там и
проводницами-то одни старухи…
Конечно, это убедительно, но дело тут всё же не в старухах, а в деньгах. У Витьки мечта:
приехав домой, сразу же – хоть ночью, хоть днём – прокатиться от вокзала на такси и
полюбоваться своим городом. Потому и не хочет он отдавать мечту за «лишнюю стенку в вагоне».
– Там и доплатить-то надо копейки, – уговаривает Роман, – хочешь, я дам тебе на это твоё
такси? У меня хватит.
– Не возьму. Да и откуда у тебя лишние деньги, капиталист?
– Просто ты куришь, а я нет.
– Ишь, экономный какой.
Не сговорившись, замолкают, успокаиваются и снова дремлют, убаюканные дурманом цветущей
черёмухи из палисадника. После «прозрачного» на запахи воздуха пустыни этот густой аромат
трудно продохнуть – хоть бери лопату и отгребай его куда-нибудь в сторону. Эх, а как же всё-таки
хорошо на «гражданке»!
…Просыпаются они оттого, что станционный динамик издаёт какой-то странный звук и
3
дремавшим