поинтересней тебя. И вот этим-то непонятным ты вдруг становишься интересней других. Может
быть, в тебе есть потенциал какой-то, агромадный, как ты говоришь, но скрытый очень глубоко, а?
Может быть, в тебе какой-то великий человек дремлет? Я не знаю. Но я просто ненавижу свою
бабскую суть за то, что она тянется к таким самоуверенным, дерзким и даже наглым. Защита мне
там чудится, что ли… Но откуда в тебе всё это? Что там такое железное в твоей натуре, а?
Роман даже озадачен. И как всё это понимать? То ли обидеться, то ли принять как
своеобразное признание?
…И все же Ирэн пытается настоять на своём. Уже в конце по-зимнему холодной осени она
объявляет Роману, что он должен пойти с ней в ресторан, чтобы отметить день рождения кого-то из
её бывших сокурсников. Не чувствуя почему-то в себе никакой ресторанной ностальгии, Роман
сначала вяло уточняет, в какой ресторан намечена вылазка. Если в «Коралл», то лучше не ходить
– не хватало ещё встретить там старых знакомых (даже просто официанток), а уж совсем плохо –
Костика. Но столик, оказывается, заказан в «Самородке», или в простонародье, «Булыжнике». Ну
что ж, давай сходим, если тебе это надо.
Голубика, как обычно, собирается два часа. Роман, надевший на себя первое, что
подвернулось в шкафу, сидит последний час на кухне с книжкой. Несколько раз он всё-таки
выглядывает в комнату, в которой огромной пчелой гудит фен, разнося тёплым ветром по квартире
запахи всемирной косметики. А ведь хочешь – не хочешь, но настроение праздника всё равно
возникает. И вспоминается многое. Ресторанное прошлое, оказывается, не исчезло, а сидит где-то
очень глубоко. Вроде бы, чего хорошего в этой пьяной атмосфере, в пошловатых песенках, в
воздухе, волнистом от дыма, а всё-таки, чёрт возьми, и приятное что-то там есть!
Потом, когда Ирэн в своей шикарной шубе, в пушистой шапке и с ослепительным, но
совершенно чужим сегодня лицом торжественно является на кухню за первым комплиментом, его
«ах!» вырывается непроизвольно. «А что? – невольно, под впечатлением воспоминаний о
ресторане, мелькает в голове, – смог бы я там «склеить» вот такую?» И этот вопрос словно
91
прибивает его к стулу! Вот так мысль! Да за такую мыслишку разорвать себя надо! Так поошло
подумать о любимой, родной жене! Да ещё к тому же так сильно беременной…
В ресторане пред глазами высокоинтеллектуальных друзей Голубики Роман специально делает
всё не так. Приносят салат под майонезом в маленькой пиалке, и он съедает его тут же, не копаясь
в нём и не растягивая на час, как делают другие. Потом наступает очередь какой-то пикантной
котлеты (так она значится в меню), запечённой с картофельным пюре. Однако пикантного в ней
столько, что котлета просто несъедобна. Роман уминает это блюдо ложкой, аппетитно закусывая
хлебом, как в обед на каком-нибудь полевом