Вот уж сказала, как в воду перднула.
– Но вы замечаете, что к вам стали чаще обращаться за консультацией, что люди надеются не только на то, что вы исполните свой гражданский и служебный долг, но и на вашу моральную поддержку?
– С точки зрения стасс-тисстики, сэр, консультантов у нас в городе больше, чем полицейских. Они не охраняют общественный порядок, а мы не даем консультаций.
– Общество сталкивается с вызовом, и – что? Люди тянутся друг к другу?
– Ну да, конечно, мы получили подкрепление из Лулинга, из графства Смит нам прислали собак. Даже комитет в Хьюстоне кое-какое оборудование подогнал, самопал, конечно, но лучше, чем ничего.
– Вероятно, с тем, чтобы высвободить драгоценное время, которое вы можете провести теперь с теми, кто выжил… – Ледесма начинает подталкивать меня поближе к камере.
У Гури аж дыхание перехватывает.
– Кто выжил – выжил. А в мои обязанности, сэр, входит выяснить причину случившегося. Этот город не успокоится, пока причина всех наших нынешних проблем не будет установлена. И устранена.
– Но, насколько я понимаю, дело возбуждено и закрыто?
– Ничто на свете не происходит без причины, сэр.
– Вы утверждаете, что местной общине придется смириться с тем, что расследование будет вестись в ее собственных границах, и, кроме того, вполне возможно, что ей придется столкнуться с рядом не слишком приятных фактов относительно ее собственной роли в этой трагедии.
– Я утверждаю, что нам придется найти причину, то есть конкретного человека, из-за которого все произошло.
В глазах у Ледесмы всплескивают искорки. Он дотягивается до моего плеча и выдергивает из толпы – прямо в кадр.
– Неужели причиной и был вот этот молодой человек?
Двойные подбородки Гури съеживаются, как улитки, когда их спрыснешь уксусом.
– Гх-ррр, я этого не сказала.
– Тогда почему американские налогоплательщики должны оплачивать ваше личное желание посадить его под замок в первый же день после убийства, которое могло нанести ему такую психическую травму, от которой он не оправится до конца своих дней?
С дальнего конца улицы начинают подтягиваться другие репортеры. На лице у Гури выступают капельки пота.
– На этом съемка закончена, мистер Ледесма.
– Помощник шерифа, эта земля находится в общественной собственности. Здесь даже Господь Всемогущий не сможет наложить запрет на видеосъемку.
– Я только хочу сказать, что не я придумывала все эти законы.
– Этот мальчик нарушил закон?
– Ну, этого мы пока не знаем.
– Так, значит, вы сажаете его просто на всякий случай?
– Гх-ррр.
Шерифова жена нахмурилась так, что брови сошлись чуть не на сиськах. То есть, по сути дела, чуть ниже пупа. Ледесма оценивает ее краем глаза, у этого парня явно все под контролем. Гури пытается по тихой унести ноги, но он тут же наставляет на нее камеру, как пистолет.
– Может быть, вы скажете, как зовут шерифа, который отдал