– Теперь поговорим о приятном, – сказал Вадим, – о гонораре.
Должно быть, он мысленно потирал руки, предвкушая нечто сказочное.
– Это вопрос действительно более приятный, – согласился Аркадий Валерьянович, постепенно обретая свой прежний вид. – Я-то работаю, как вы понимаете, за идею.
– Самая замечательная на свете идея, – сказал я, – это защита собственной шкуры.
– Теперь становится понятным, почему вы пошли в адвокаты. – Лекарский учтиво склонил голову с аккуратным пробором.
– Так сколько? – спросил Вадим.
– С одной стороны, Юрий Петрович – начинающий адвокат, поэтому сумма будет соответствующей, – сказал Аркадий Валерьянович. – С другой стороны, после убийства адвоката Колерова участие в этом деле стало опасным. Хотя для Юрия Петровича, можно сказать, такое привычно… А вы, Вадим Андреевич, вполне можете выйти из игры, поскольку о вас речь не шла, о вас ничего не знают… Так вот, буду говорить откровенно. От предложений таких людей, Юрий Петрович, как мой шеф, лучше не отказываться. Поскольку теперь вы слишком много об этом знаете и вас могут использовать его недруги – вы становитесь для него опасны. Бах оставит вас в покое на время судебного разбирательства, но если дело будет проиграно…
– Это шантаж! – заявил Вадим. – Разве адвокат может отвечать за решение суда?
– Я неточно выразился, – кивнул Лекарский, – поймите правильно, я говорю лишь о своем понимании последствий. Сам Бах не ударит пальцем о палец, но его люди просто рассчитаются с Юрием Петровичем, скажем, за смерть своего товарища, того самого Лехи…
– Но, если я правильно понял, – Вадим смотрел на меня со страхом и сочувствием, – в проигрыше судебного процесса невозможно будет доказать вину Юрия Петровича.
– А никто и не собирается доказывать, тем более обижаться на суд, – прервал я его. – Там у них свое правосудие. Пришьют меня, или Катю, или нас обоих и назовут это справедливым возмездием. Продолжайте, Аркадий Валерьянович, мы вас внимательно слушаем.
– Поэтому не лучше ли нам снова переписать нашу беседу? – вдруг произнес Лекарский.
Мы с Вадимом переглянулись.
– Серьезные ребята, – сказал Вадим изменившимся голосом. – За всю мою практику такое впервые… Неужели они вообще ничего и никого не боятся? Но есть же у нас прокуратура, милиция, госбезопасность… Или эти бандиты на самом деле уже настолько неуязвимы?
Аркадий Валерьянович Лекарский только грустно улыбнулся, прикрыв глаза: выходит, что так.
– Иди-ка ты куда подальше! – зло сказал я Вадиму. – Это мое личное дело, тебе тут ничего не светит. Как-нибудь сам с ними разберусь. И наш разговор действительно лучше переписать. Без твоего участия. Ты тут вообще ни при чем.
– Уж ты разберешься…