Один раз я увидел в бачке для мусора свежую апельсиновую корку. Я взял ее и понюхал, и, если она действительно была выброшена туда Апельсиновой Девушкой, это был ее последний след.
Весь остаток вечера я думал о девушке в оранжевом анораке. Я всю жизнь прожил в Осло, но раньше никогда не встречал ее, в этом я был абсолютно уверен. Не менее уверен я был и в том, что сделаю все, что в моих силах, чтобы снова увидеть ее. Словно по мановению волшебной палочки она уже встала между мною и всем остальным миром.
Я снова и снова думал о ее апельсинах. Зачем ей понадобилось столько апельсинов? Неужели она собиралась просто-напросто очистить по очереди каждый апельсин и съесть дольку за долькой, например, во время завтрака или обеда? Я всполошился при этой мысли. Может, она больна и придерживается особой диеты? Эта мысль испугала меня.
Но были и другие догадки. Может, девушка собиралась приготовить апельсиновое желе на сто человек гостей? Меня охватила ревность – ведь я не был приглашен на этот праздник! Кроме того, я почему-то был уверен, что туда приглашено гораздо больше парней, чем девушек, например девяносто парней и всего восемь девушек. Кто знает, почему мне это пришло в голову. Может, апельсиновое желе готовилось для большого торжества по поводу окончания семестра в Институте экономики и организации производства, и, что явствует из названия института, там, наверное, почти не было девушек.
Я пытался прогнать прочь эту мысль, она была невыносима, и в то же время меня немного шокировало такое неравенство полов. Почему Институт экономики и организации производства не ввел у себя равную квоту на мужчин и женщин? Словом, я понимал, что не могу доверять своей фантазии. Может, Апельсиновая Девушка просто-напросто ехала домой, в тесную комнатушку, которую она снимает, чтобы сделать несколько литров апельсинового сока и держать его в холодильнике, потому что она ненавидит или просто у нее аллергия на апельсиновый сок, изготовляемый у нас из дешевого концентрата, ввозимого из Калифорнии.
Ни то, ни другое не представлялось мне достаточно вероятным – ни сок, ни желе. Но вскоре у меня родилась более убедительная мысль: на Апельсиновой Девушке был старый анорак такого же типа, в каком Роальд Амундсен совершал свой знаменитый поход на полюс. Я всегда любил толковать знаки, в медицине это называется диагностикой, никто не ходит по Осло в старом анораке, если на то нет определенной причины, во всяком случае, если человек в то же время прижимает к животу большой бумажный пакет с сочными апельсинами.
Я думал так: наверное, Апельсиновая Девушка собирается пересечь на лыжах Гренландию или по меньшей мере Хардангервидда, и тогда отнюдь