– Нет, – грустно заметил Олень. – Мир уже не такой пестрый. Осталось всего три или четыре лоскута, в которых ценятся разные вещи – красота, сила, страсть. Но большую часть вашей реальности заполонило желание денег. Ими измеряется все. Даже талант – за сколько можно продать творение или сколько на него было затрачено. Даже красота. Даже жизнь.
– Но далеко не все люди измеряют окружающее таким мерилом!
– Ну и что? – Олень посмотрел на меня тем же взглядом, каким иногда смотрела Зинаида Исаевна. – Сколько бы ни было, осталось их слишком мало. Порог перейден. Баланс нарушен. Все. Видишь, как падают листья? Надо уметь наслаждаться и такой красотой.
– Думаешь? – зло спросил я.
– Ничего другого не остается. И чем дальше, тем будет хуже. Агония человечества будет очень тяжелой. Болезненной. Люди никому не нужны. Даже себе. Они выкашивают друг друга в войнах, взрывают себя в толпе, выкидывают друг друга из окон, чтобы завладеть квартирой, а потом продать ее. Накачивают себя наркотиками, чтобы упасть красиво, как эти листья. Даже дети уже никому не нужны. Их попросту перестали рожать. Люди подсознательно чувствуют, что миру приходит конец.
– И ничего исправить нельзя? – с напором спросил я.
– Когда тебе снится кошмар, ты что-нибудь можешь исправить? – Олень посмотрел мне в глаза так, что я испугался до ледяных мурашек. Это не было взглядом травоядного. Это не было взглядом хищника. Нет! На меня через черные глаза Оленя смотрел какой-то древний демон, я ощутил это совершенно явственно.
«Ни хрена себе добрый волшебник!» – ужаснулся я, вываливаясь из сна.
Наверное, я вскрикнул, потому что, когда открыл глаза, Катя встревоженно приподнялась на кровати.
– Что с тобой, Саша? – спросила она.
– Ничего. Кошмар.
– Опять? – напряглась она. – Сфера взаимодействия?
– Нет, – ответил я. – Просто кошмар.
– Честно?
– Да.
За окном светало. Я уткнулся в подушку и снова заснул.
Глава 5
Стекла
Окончательно мы с Катькой проснулись около двух часов дня. Макс давно бодрствовал, что понятно было по гулким взрывам и коротким автоматным очередям, доносившимся из гостиной, где стоял домашний кинотеатр. Иногда звенели падающие гильзы.
– Хорошо, что эта ужасная ночь позади, – Катька обняла меня и прижалась щекой к плечу. – Хочешь соку?
В гостиной шарахнуло особенно сильно, взвизгнули осколки, посыпалось откуда-то битое стекло и кирпич.
– Томатного, – ответил я. – Когда плохо высплюсь, это единственное средство, способное привести меня в чувство.
Кто-то сдавленно крикнул за дверью, звонко лязгнул затвор.
– Знаю, – улыбнулась она.
Мы встали, оделись и направились в столовую. Проходя через гостиную, я махнул Максу.
– Сань, ты обещал отвезти меня в тир! – оторвался он от экрана.
– Отвезу, – подтвердил я.
Фильм шел новейший, наверняка